Читаем Сэм стремительный полностью

— И поссоритесь со своим богатым дядей, и вас вычеркнут из завещания или из того, из чего вычеркивают племянников в Америке?

— Да.

Кей потянулась к голове Сэма и собственнически подергала его за волосы.

— Почему бы вам так и не сделать, Самбо? — сказала она нежно.

Сэму почудилось, что его способность дышать как-то странно отключилась. Непонятная сухость вторглась в его горло. Он услышал, как колотится его сердце.

— Что-что? — просипел он.

— Я сказала, почему… вам… так… не сделать, Сэмивель? — прошептала Кей, дергая его за волосы при каждом слове.

Сэм очутился по другую сторону изгороди. Как он там оказался, ему осталось неизвестным. Предположительно, он перелез через нее. Царапины на лодыжках позднее подтвердили эту теорию, но в тот момент царапины на лодыжках для него не существовали. Он стоял, разгребая ногой рыхлую землю клумбы, на которую спрыгнул, и глядел на неясное белое пятно, обозначавшее Кей.

— Но послушайте, — хрипло сказал Сэм. — Но послушайте…

На дереве зашуршала проснувшаяся птица.

— Но послушайте…

И тут почему-то — в этот вечер события были окутаны таинственностью и свершались как будто по собственному почину, — тут почему-то Кей оказалась в его объятиях. И еще ему почудилось (в голове у него был полный туман), будто он целует Кей.

— Но послушайте… — хрипло сказал он. Теперь они странным образом шли рядом по песчаной дорожке, и он — если только чувства его не обманывали — крепко держал ее под руку. Во всяком случае, держал кто-то, на кого он смотрел откуда-то издалека. Этот субъект, вроде бы помешавшийся, вцепился в ее локоть мертвой хваткой, словно опасаясь, что она может убежать. — Но послушайте, это же невозможно!

— Что невозможно?

— Да все это. Такая девушка, как вы, — изумительная, замечательная, чудесная девушка, как вы, не может полюбить (слово это, казалось, заключило в себе всю магию всех магов, и он ошеломленно повторил его)… полюбить… полюбить… не может полюбить такого типа, как я. — Он помолчал, угнетенный таким чудом. — Это… это нелогично.

— Почему?

— Ну, ведь тип… человек… тип… да не знаю я!

Кей засмеялась, и Сэм с ощущением невозвратимой утраты подумал, что вот — она улыбается, а он не видит этой улыбки. Другие будущие улыбки он увидит, но эту — нет, и ему почудилось, что ничто и никогда ее ему не возместит.

— Хотите кое-что узнать, Сэм? — Что?

— Ну, если вы станете слушать, я вам точно опишу, что чувствую. У вас когда-нибудь отбирали захватывающую книгу на самой ее середине?

— По-моему, нет.

— А со мной такое было. В Мидуэйзе, когда мне исполнилось девять. Я взяла ее почитать у кухонного мальчика, моего большого приятеля, и в ней рассказывалось про человека по прозвищу Цинциннати Кид, и он почти все время разгуливал в маске с огромным количеством револьверов. Я как раз добралась до середины, когда меня нашла моя гувернантка. Меня отправили спать, книгу сожгли, и я так никогда и не узнала, что же произошло в чулане со стальными стенами позади стойки в салуне «Голубой каньон». И терзалась из-за этого много лет. Ну так, когда вы сказали, что уезжаете, я вдруг поняла, что этот жуткий случай повторится и терзаться я буду до конца моих дней. Меня вдруг осенило, что жить стоит только ради одного: быть с вами, наблюдать за вами, гадать, какой будет ваша следующая сумасшедшая выходка. Как по-вашему, Тетушка Исобель сказала бы, что это любовь?

— Сказала бы обязательно! — убежденно объявил Сэм.

— Ну, в любом случае это мой вариант любви. Я просто хочу оставаться с вами годы, годы и годы, гадая, что вы сделаете в следующий раз.

— Я вам скажу, что я сделаю сейчас, — сказал Сэм. — Я вас поцелую.

Прошло некоторое время.

— Кей! — сказал Сэм. — Да?

— Знаешь что… Нет, ты будешь смеяться.

— Не буду, даю слово. Что ты хотел сказать?

— Твоя фотография… ну та, которую я нашел в рыбачьей хижине.

— И что?

— Я ее один раз поцеловал.

— Только один?

— Нет, — мужественно признался Сэм. — Если хочешь знать правду, то каждый день. Каждый Божий день и по нескольку раз в день. А теперь смейся!

— Нет. Я буду смеяться над тобой до конца жизни, но только не сегодня вечером. Ты жутко милый, и, наверное, — задумчиво продолжала Кей, — мне надо пойти и сказать дяде, если он вернулся, правда?

— Сказать твоему дяде?

— Он ведь любит знать, что происходит у него в доме.

— Но ведь это значит, что ты уйдешь туда, — в ужасе сказал Сэм.

— Только на минутку. Просто всуну голову в дверь и скажу: «Да, кстати, о Сэме, дядя. Я его люблю».

— Послушай, — сказал Сэм проникновенно, — если ты дашь мне слово чести, свое священное слово чести, что уйдешь не больше чем на тридцать секунд…

— Будто я смогла бы расстаться с тобой на больший срок! — сказала Кей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Псмит, Псмит, Сэм и Ко

Псмит-журналист
Псмит-журналист

Пелам Г Вудхаус — классик английской юмористической прозы XX века, достойный продолжатель традиций Джерома К. Джерома, собрат и соперник Ивлина Во, но прежде всего — литературный отец легендарной парочки Дживса и Вустера, неистового искателя приключений Псмита, веселого неудачливого авантюриста Укриджа, великолепного «англичанина в Нью-Йорке» Несокрушимого Арчи, многокрасочной эксцентричной семейки Муллинеров и еще множества героев и антигероев, чьи гениальные изречения уже давно вошли в пословицы. В этот том вошли три знаменитых романа классика английской литературы, великого мастера гротеска и фарса Пелама Г. Вудхауса. Это три истории о забавных приключениях молодых аристократов, где любовные линии сочетаются с динамичным детективным сюжетом: «Псмит-журналист», «Положитесь на Псмита», « Сэм Стремительный».

Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги