Семь стихий мироздания

Пилот поморщился.

— В старые времена космофлота не было. А вот если лейтенант узнает, чем мы занимаемся в патруле, нас в космофлоте не будет. И вообще — как тебе не совестно бить беспомощных зверюшек!

— Да мои предки всю жизнь в десятках поколениях охотились! И твари эти вовсе не беспомощные — видал, как они месяц назад геологов потрепали?

— Я их хорошо понимаю: я бы тоже не потерпел, если бы в мой дом все, кому не лень, совали свой нос.

— Вот мой дед говорил, что охотник…

— Еще одно слово про охоту, и я подам рапорт о переводе тебя к Бороде.

— Нет!.. Впрочем, ты всегда так говоришь, когда… Эй, Данила! Стой!

— Чего еще? Я тебе не танк, чтоб тормозить.

— Данька! На три часа! Там! — Василий показывал направление рукой. — Там человек лежал!

— А может быть это олень или медведь?

— Тимохин, я серьезно! Там человек! Заходи на вираж, быстрее!

— Не ори мне в ухо, скорость этим не прибавишь, — Данила методично выполнял маневр. — Так. Ну и где твой покойничек?.. О, черт!

— Посадку давай! Ему помощь нужна!

— Помощь? Да он труп!.. И почему все неприятности происходят именно со мной?

Летучка опустилась на грунт, подняв тучу песка и серой пыли. Не успели двигатели смолкнуть, как пилот и его напарник выскочили из машины.

Нерешительность не была свойственна Даниле — так, по крайней мере, он считал — но на сей раз он молча стоял рядом с товарищем и смотрел на тело в черном гладком костюме и в шлеме, распростертое на камнях. В стороне валялись остатки разбитого летательного аппарата, похожего на спасательный челнок с грузовых звездолетов. Василий ожидающе взглянул на друга, и тому ничего не оставалось как нагнуться и первому приступить к осмотру. Осторожно он перевернул лежащего на спину. Голова безжизненно откинулась, шлем, треснувший по всему лицевому щиту, соскользнул на камни, обнажив шею и подбородок, измазанные кровью. Друзья переглянулись.

— Отвезем на базу? — шепотом спросил Василий.

— Черт… Не знаю. Надо бы посмотреть, кто он.

— Но это человек?

Данила метнул недоброжелательный взгляд на своего не на шутку струхнувшего приятеля, собрал волю в кулак и решительно — хотя поджилки дрожали и у него — снял с головы пострадавшего покореженный шлем.

Василий облегченно вздохнул:

— Человек…

— Ты ожидал увидеть монстра? — пилот разглядывал красивое мертвенно-бледное лицо юноши. — Похоже — труп.

— А ты пульс, пульс проверь, — посоветовал напарник, отступая на шаг.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Данила и, стянув перчатки, нащупал сонную артерию.

Слабый толчок под пальцами. Еще один, еще.

— Васька, он живой… — пилот изумленно смотрел на юношу. — Живой!.. Чего стоишь?! В летучку его! Немедленно!

Они подняли раненого на руки и потащили к катеру.

Далеко за скалистой грядой набирал силу ураган. Вой ветра и грохот камней был слышен даже в кабине патрульной машины.

— Опять вихрь начинается, — поежился Василий.

— Успеем, — со знанием дела отозвался Данила; загудели двигатели, и летучка взмыла в мрачное серое небо. — Что-то он сегодня не по графику.

— Наверное, ей не понравилось, что мы спасли парнишку.

— Кому это «ей»? Что ты городишь?

— Матери-Зоре…

— Ну, опять! Прекрати морочить мне голову своими дурацкими снами!

В комнате отдыха висел полумрак. На короткие промежутки времени свет становился ярче, и затем медленно затухал опять.

— Энергию экономят, — бросил кто-то из пилотов. — Видал я базы, но такую рухлядь!

Реплика осталась без конкретного ответа.

Данила покосился на бильярдный стол, со стороны которого раздалось несколько крутых выражений, и лениво переставил фишку на шашечной доске.

— Васька, не спи, твой ход.

Неожиданно дверь в кают-компанию, где проводили свободное время пилоты и стрелки службы сопровождения, разъехалась, и молоденькая девчонка с шикарными золотисто-рыжими кудрями и россыпью веснушек на носу ворвалась в комнату.

— Самоуверенные очкарики! Стадо баранов! Я им предлагаю помощь, а они мне — не твое дело!

Огромные серые глаза девицы пылали гневом.

Раздался добродушный смех.

— Кто же посмел отказаться от твоей неоценимой помощи, Юлька?

— Биологи. Возомнили себя гениями, а сами медпакет вскрыть не могут! Да кончай ухмыляться, Борода! Сидите тут чучелами и ничего вокруг слышать не желаете. Кто-нибудь из вас, к примеру, поинтересовался, как дела у парнишки, которого утром Тимохин нашел?

— Угомонись, Стриж, — поднялся из-за карточного стола высокий молодой человек. — Нам платят за то, что мы пасем здесь «архимедов» и «дарвиных» с их пробирками и молоточками, а не за спасение малолетних придурков. И знаешь, везунчик, мы хотим отыграться, так что шагай к столу.

— Рамзес, я же опять вас всех разделаю! Отдохните хоть сегодня вечером, а завтра — видно будет, — и Юлька отвернулась от картежников. — Эй, Тимохин! А как этот парень выглядит?

Данила буркнул что-то нечленораздельное и сделал вид, будто всецело занят позицией на доске.

— Смотри, сколько здесь сильных крутых ребят, Юлька! Выбирай любого! Зачем тебе сопливый пацан? — наиграно удивленная реплика принадлежала пилоту, сидевшему за стойкой бара.