Семь снов черного кота

 - Слушай, Пух, а у тебя никогда не было такого ощущения, что ты это вовсе не ты?

 - В каком смысле? — проговорил Антон, тоже неожиданно трезвея.

 - С некоторых пор меня буквально преследует очень странное чувство, будто бы я это не я. Просто наваждение какое–то! Сейчас объясню.

 Я думаю, ты понимаешь, что твое сознание, твое «Я» это вовсе не твои руки, ноги, тело, и даже не твой мозг, а та информация, которая в нем хранится.

 - Допустим, — кивнул головой Антон.

 - Тогда, для того чтобы твое «Я» всегда оставалось твоим «Я» эта информация у тебя голове не должна изменяться. Но ведь это не так! Каждый день ты узнаешь что–то новое, и в то же время что–то забываешь. Без этого нельзя, ведь надо же освобождать место для новой информации. И вот в один прекрасный день ты вдруг понимаешь, что тот мальчик, который двадцать лет назад с большим букетом гладиолусов первый раз пришел в школу и ты — это разные люди!

 - Конечно разные, я это всегда знал! — согласился Антон.

 - Да нет, ты меня не понял! — рассердился Горохов, — Не просто разные люди, а разные «Я»! То «Я» мальчика с букетом умерло, а появилось другое «Я», которое сейчас сидит здесь и разговаривает с тобой. Это новое «Я» просто помнит кое–что про того мальчика, да и то не очень хорошо, а так, какие–то обрывки. Ну, вот представь, ночью с помощью какого–то фантастического копира делают твою копию, а тебя самого уничтожают. Если копия сделана достаточно хорошо, то естественно никто из окружающих такой подмены не заметит. Так? Но главное и сама копия будет абсолютно уверена, что она и есть, настоящий Антон Пухов! И доказать ничего нельзя! Да что там доказать, просто понять для себя — ты копия или настоящий?

 - Я настоящий, а ты копия! — сказал Антон и как–то не очень умно хихикнул.

 - Да я серьезно! — не оценил юмор Горохов, — Ты знаешь, мне даже кажется, что каждую ночь, когда я засыпаю, мое «Я» там, внутри моего мозга умирает. А утром вместо него появляется уже другое «Я», которое хотя и помнит кое–что про то вчерашнее «Я», но не все. А то что оно, мое сегодняшнее «Я» не помнит… может быть это и есть самое главное? Мы уже с тобой как–то на эту тему говорили: есть текущая информация, которая легко приходит и легко забывается, а есть образующая личность, системная. Так вот я и думаю, а вдруг то, что не помнит мое сегодняшнее «Я» это что–то системное?

 - Ну, уж Поласаткин с градусниками точно не системная информация! — успокоил друга Антон.

 - Может быть, — согласился Горохов, — хотя я теперь уже ни в чем не уверен. Я даже стал бояться спать, только засну и сразу просыпаюсь! Только не надо говорить, что мне надо лечиться! Я и сам понимаю, что это паранойя, но к врачам не пойду, не хочу, чтобы кто–то посторонний копался у меня в голове…

 

 

 * * *

 

 Через неделю после этого разговора от Пухова ушла жена. Просто собрала вещи и ушла, к какому–то бизнесмену с которым, как оказалось, она была «знакома» (она так и сказала «знакома») уже около года. А спустя еще три дня его выгнали с работы. Какой–то гад накапал на Антона, что тот скачивает из Интернета похабные видео–файлы. И хотя это была неправда, файлы были вполне пристойные, никто разбираться не стал.

 Он долго и безуспешно искал работу, деньги кончились, занять было не у кого. А тут еще как назло грянул кризис и похоронил последние надежды.

 Правда сегодня на какое–то время Пухову вдруг показалось, что судьба начала поворачиваться к нему лицом.

 Объявление в газете было лаконичным: «Требуется программист. Зарплата высокая». Он позвонил по указанному телефону, и после непродолжительных переговоров его пригласили на собеседование.

 Здание, где размещалась фирма, ему понравилось — новое, высокое, и даже с башенкой. И внутри тоже все было новое, красивое и, наверное, очень дорогое. Но дальше дела пошли хуже. Когда Пухов вошел в приемную, секретарша болтала по телефону, она взглянула на Антона небесной голубизны глазами и, прикрыв ладошкой трубку, проговорила:

 - Генеральный директор сейчас занят, подождите, пожалуйста!

 Пухов уселся на стул и приготовился ждать, а девушка между тем продолжила свой разговор по телефону.

 - Так вот, только я села в самолет, по трансляции объявляют, что в самолете заложена бомба! Нас вернули назад в аэропорт, там нас завели в специальную комнату и заставили раздеться, прощупали всю нашу одежду… Что? Нет, мужчин досматривали отдельно, в другой комнате…

 Прошло десять минут, а секретарша все продолжала рассказывать о своей поездке в Турцию.

 - Извините, а вы не могли бы узнать, может быть, генеральный директор уже освободился? — не выдержал, наконец, Антон.

 - Да, конечно, — ответила секретарша, тут же оторвавшись от телефона, — Проходите! — и она показала рукой на дверь. Он вошел, и честно говоря, не сразу понял, что сидевшая за большим столом молодая красивая женщина и есть генеральный директор.

 - Здравствуйте! — сказал он.

 - Добрый день! — ответила женщина и вежливо ему улыбнулась.

 - Пухов, Антон Леонидович? — спросила она, откладывая в сторону какие–то, очевидно очень важные, бумаги, — Мы вас ждем! Проходите, садитесь.