Семь Смертоносных Историй Ужасов

Поначалу он был слаб и не чувствовал никакой мотивации что-либо делать с дискомфортом, который он чувствовал, пока его сознание продолжало свое медленное, летаргическое возвращение из страны грез. Когда голова немного прояснится, он немного приподнимется, может быть, дважды сложит верхнюю подушку для дополнительной амортизации и аккуратно прижмет ее к больному месту. Чуть позже он встанeт и приймет "Тайленол". Это должно обо всем позаботиться.

В те первые мгновения, однако, он был доволен тем, что просто лежал там, пытаясь удержать фрагменты сексуального сна, который у него был до пробуждения. Во сне он был похищен бандой красивых и очаровательных женщин-преступников. Малышки жили двойной жизнью: днем работали манекенщицами, а ночью совершали изощренные ограбления. Они взяли его в свой особняк и заставили стать их сексуальным рабом. Он чувствовал, что это был, вероятно, самый удивительный сон за все время, но он уже распадался на части, несколько запомнившихся фрагментов становились все более расплывчатыми с каждым мгновением. Он подозревал, что скоро вообще забудет об этом.

Oблом.

Еще через несколько мгновений его глаза широко раскрылись, поскольку сонливость продолжала рассеиваться. Он помнил основную предпосылку удивительного сна, но мало что еще, только один или два мимолетных образа. Почти полностью придя в себя, он приподнялся, сложил вдвое подушку под головой и попытался устроиться поудобнее.

Именно тогда он начал понимать, что имеет дело с чем-то большим, чем обычная негнущаяся шея. Перемена положения тела никак не облегчила боль. Вместо этого он усилил осознание жесткого центра дискомфорта. Он попытался вывернуть шею, чтобы увидеть, не является ли это каким-то ущемлением, которoe можно было бы решить, но все это привело к резкому уколу боли, которую он почувствовал до самых пальцев ног.

Нахмурившись, он поднял голову и просунул руку под шею, чтобы осторожно прощупать узел дискомфорта. У него перехватило дыхание, а сердце слегка заколотилось, когда кончики пальцев скользнули по твердому круглому бугорку, торчащему из плоти прямо под основанием черепа.

Джон резко выпрямился и ощупал предмет с чуть меньшей деликатностью. Это привело к дополнительным уколам боли, но он ничего не мог с собой поделать. Из его шеи торчало что-то, чего там не должно было быть, что, мягко говоря, вызывало тревогу. Любая боль, которую он чувствовал от укусов, которые возникали в результате каждого тычка предмета, перекрывалась другими заботами, главным из которых был один основной вопрос - какого хрена эта чертова штука торчит из моей гребаной шеи?!!

Это не было похоже на естественный объект.

Это впечатление было хорошим в том смысле, что, если оно было точным, оно исключало внезапное выпячивание долго развивающейся злокачественной опухоли. Облегчение, которое принесло ему это озарение, не было незначительным, но оно было отброшено затянувшейся тайной того, что на самом деле представлял собой явно чужеродный предмет, застрявший в его шее.

Он смог различить основные очертания этой штуки с помощью более осторожного зондирования. Это был почти идеально круглый набалдашник, размером примерно в половину его большого пальца. Он попытался слегка потянуть его, но это привело к резкому удару боли, более резкому, чем любой из предыдущих.

Он тяжело дышал, и его сердце билось быстрее, когда он отбросил одеяло, покрывавшее его тело, встал с кровати и поспешил в ванную дальше по коридору. Дверь в ванную имела тенденцию торчать в раме. Распахнув ее плечом, он поплелся через небольшое пространство на ногах, которые с каждым мгновением становились все более резиновыми. Он остановился у раковины и посмотрел на свое отражение в зеркале над ней.

Джон знал, что должен сделать.

Но ему не хотелось.

В его шее было что-то такое, чего не должно было быть. Когда он ложился спать, его там не было. Это он знал точно. Он лег спать абсолютно трезвым, как и каждую ночь в течение последних пяти лет, после своего пятого (и последнего) ареста за вождение в нетрезвом виде. Он полностью владел своими чувствами, пока не погас свет.

Итак, еще раз... какого хрена?

Он задержался там в ледяном ужасе еще на мгновение, зная, что ему нужно визуально оценить, что бы это ни было. Пока он этого не сделал, он даже не мог понять, что это за штука у него на шее и как ее снять. И все же какая-то очень испуганная часть его души не хотела этого видеть, даже сама мысль об этом приводила ее в ужас. Что бы это ни было, кто-то другой положил его туда.

Или что-то еще.

Может быть, пришельцы.

На первый взгляд эта идея казалась нелепой. Он всегда насмехался над историями о похищениях инопланетян и экспериментах, относясь к ним с тем же презрением, что и к сумасшедшим теориям заговора. Только теперь, когда эта чертова штука застряла у него в шее, было трудно отбросить любую из диких возможностей, к которым он когда-то относился с таким презрением.