Семь Смертоносных Историй Ужасов

Он моментально понял, что они задумали и не мог допустить этого, их намерения были ужасны, одна мысль о том, что ему предстоит, была невыносима. Ему оставалось только одно: он опустил голову, сжал зубы и бросился прямо на них, в надежде, что ему удастся пробиться сквозь них к выходу. На какую-то долю секунды ему показалось, что он и правда сумеет добраться до двери, он застал их врасплох. Двоих взломщиков он сбил с ног и те повалились на пол, ещё одному он нанёс удар в подбородок такой силы, что тот едва устоял на ногах, но их было слишком много. Они быстро опомнились и окружили его. Не обращая внимание на вопли и сопротивление его поволокли в кухню и силой уложили на пол, в рот ему засунули тряпку, чтобы заглушить крики. Женщина опустилась рядом с ним на колени и скальпелем разрезала его рубашку. Сэм стал сопротивляться ещё яростнее, вкладывая нечеловеческие усилия в каждую попытку вырваться, но держали его крепко. Острым лезвием скальпеля женщина сделала глубокий вертикальный надрез вдоль линии пояса. Боль была невыносимой, из раны толчками била кровь. Он изо всех сил пытался освободиться в то время, как женщина, только сейчас он заметил на её руках хирургические перчатки, сунула обе руки в рану и начала вырезать его внутренности. Отрешённой от происходящего частью сознания Сэм отметил, что женщина явно знает, что делает и обладает профессиональными знаниями в области анатомии, но корчась от боли и истекая кровью сосредоточиться на этой мысли было трудно. Сэму казалось, будто это пытка продолжается сотни миллионов лет.

Один из незнакомцев на секунду исчез из вида, а затем вернулся, держа в руках несколько кукол. Он передавал их женщине одну за другой, а та, в свою очередь, засовывала их в его растерзанный живот.

Кукол было пять.

Пять кукол "Барби". Вне всяких сомнений, по одной за каждую девочку, за каждую дочь каждого из незнакомцев. Символическое возмездие настигло его, Сэм понимал это. Потому что в течение нескольких лет он совершал то же самое с трупами их детей.

Ему не нужно было видеть лица этих людей или слышать их голоса, чтобы быть в этом уверенным. Он думал, что предусмотрел всё: постоянные переезды, смены имени, но каким-то непостижимым образом им удалось его выследить. Он силился сказать что-нибудь в своё оправдание, пока жизнь покидала его, но боль была слишком сильной.

Знаменитый убийца "Кукольный Мясник" отправлялся прямо в Aд, захлёбываясь собственной кровью.

Перевод: Анна Домнина

"Кровососущие Монашки Сатаны"

В тот теплый июльский вечер Мозес Дикерсон совершенно случайно наткнулся на эту провокационную сцену: эти соблазнительные монахини делали то, что он никогда бы не вообразил. Он возвращался домой после ночи, проведенной с "Миллерoм" в "Пабе Реджи". Добравшись до угла Дредмайр-стрит и Импалер-авеню, он заставил себя повернуть налево, вместо того чтобы идти прямо на другую сторону Дредмайр-стрит.

Прямо перед ним лежал его обычный путь домой. Это был самый быстрый путь назад. Однако сегодня ему хотелось не торопиться и немного прогуляться по улицам. Для этого было две основные причины, одна из которых заключалась в том, что он выпил значительно больше, чем обычно, и хотел позволить своему уровню опьянения немного уменьшиться, прежде чем он вернется домой. Это было сделано не из страха, что Валери - его жена, на протяжении шестнадцати лет - накажет его за то, что он слишком много пьет. Ей было все равно. Черт, она пила больше, чем он. Они были счастливы вместе и терпимо относились к порокам и дурным привычкам друг друга. Мозес с нетерпением ждал встречи с ней примерно через час. Он просто не любил возвращаться домой слишком разбитым из-за неприятных воспоминаний о том, как его дурнохарактерный отец делал то же самое. Он предпочитал возвращаться домой только с веселым, приятным жужжанием.

Гораздо труднее было объяснить причину столь долгого пути домой. Иногда, по причинам, которые он с трудом мог бы сформулировать, если бы его спросили, он просто становился немного беспокойным. Когда его охватывало такое настроение, он любил ненадолго уединиться и просто побродить. Эти нечастые порывы почти всегда приходили к нему без предупреждения, и сегодняшний вечер не был исключением.

Поэтому он некоторое время шел по Цепеш-авеню, неторопливо двигаясь вдоль нескольких кварталов, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на товары, выставленные за витринами закрытых магазинов. В одном магазине, "Сувениры Мари", он заметил ожерелье, поразившее его воображение. Он подумал, что онo будет красиво смотреться на тонкой шее Валери. Цена, написанная от руки на маленькой бирке рядом с ним, тоже была более чем разумной.

Сделав себе мысленную пометку вернуться в магазин на следующий день, он отошел от витрины и пошел дальше по Импалер-авеню, пока она не пересеклась с Дельфин-стрит. Повинуясь импульсу, он проверил движение, прежде чем пересечь Импалер на другую сторону Дельфин.