Последствия крутой разборки оказались плачевными для всех ее участников. Доктор Мельниченко, главный виновник происшедшего, отделался легче всех. У него оказалась сломана челюсть в нескольких местах, вдобавок к этому он лишился десятка желтых, изъеденных кариесом зубов, что в ближайшее время и так бы без сожаления покинули пасть сельского эскулапа. Лешкин отец лишь ускорил процесс, придав ему необходимое ускорение, а себе, добавив несколько лишних лет к сроку, так как пропойца и неумеха, все-таки был назначен на это место властью.
Более того, Мельниченко умудрился в свое время получить партбилет, во многом благодаря которому оставался все это время на плаву, хотя о его чудовищной некомпетентности и пристрастии к алкоголю, не могли не знать в районе. Знали, но предпочитали закрывать на это глаза, дабы не замарать светлого имени партии. На него просто махнули рукой, заранее списав в утиль. Когда-нибудь он сгорит от алкоголя и тогда на его место в глухую деревушку, придется искать человека, вот тогда-то и будет проблема. А сейчас, есть место, и есть человек, который его занимает, а значит, нет проблемы как таковой. Алкоголик и полудурок был выгоден власти, так как ни кричал, не вопил, не требовал денег себе лично, и лекарств на аптеку. Сидел себе тихо, мирно в своей глуши и пил, время от времени присылая в область заявки на спирт. А этого добра было хоть отбавляй.
Теперь, алкоголик Мельниченко получил урок, который вряд ли забудет до конца своих дней, вспоминая о нем всякий раз, как сядет за стол, чтобы выпить и закусить.
Его приспешникам и прихлебателям казенного спирта, санитарам из местных, не обременяющих себя колхозной работой мужиков, попавшим под раздачу тумаков и даже попытавшихся оказать сопротивление, досталось более серьезно, нежели начальнику. Санитар Шалоумов по кличке «Шалун», так и не смог оправиться от удара колом по голове, да и обладай он в десять раз более крепким здоровьем, это бы не помогло. Его массивный, квадратно-угловатый череп, треснул как гнилой арбуз и развалился на две части, забрызгав стены избы, серым веществом мозга, пропитанным насквозь алкогольной отравой. Именно на его голове, как показала медицинская экспертиза, и сломался массивный кол. Крепка была бестолковая голова Шалуна, что смогла почти на равных конкурировать с тяжеленной дубиной. Быть может, ей не хватило самой малости, чтобы выйти победителем из этого противоборства.
Эта самая малость, также прибавила осужденному хулигану годков, в отведенный для исправления срок. Хоть санитар Шалоумов и алкаш запойный, но все же советский человек, гражданин и налогоплательщик, за смерть которого предусмотрена законом уголовная ответственность.
Долго еще потом, назначенные на приборку места побоища люди, отшкрябывали мозги Шалуна от пола и стен, в то время, как их обладатель, гнил в земле, с остервенением пожираемый червями-трупоедами.
Третьему участнику веселой компании в белых халатах Свидеру, по кличке «Жук навозный», полученной за неопрятность, грязь и постоянную, исходящую от него даже после посещения бани, вонь, повезло чуть больше, чем Шалуну, и чуть меньше чем доктору Мельниченко. Хотя тут можно и поспорить, повезло, или нет. Это с какой стороны посмотреть. Если считать за везение то, что остался жив и относительно здоров, то тогда ему действительно повезло. Но при этом он лишился рассудка и превратился в безумное, с горящими лихорадочным блеском выпученными глазами существо, с перекошенной в страшной гримасе пастью, с вечно открытым ртом, откуда течет пенистая, с зеленоватым отливом, омерзительно-вонючая слюна. Это назвать везением вряд ли можно. Был человек, и нет его, и вместо него какое-то мерзкое, отвратное существо, безумный зверь в человеческом обличии. Существо, годное только на то, чтобы пустить ему пулю в лоб, приносящее государству одни убытки, от которого нет никакого прока. Было бы гораздо проще и правильнее, пристрелить эту тварь, некогда звавшуюся Свидером, что так любила, будучи человеком, разглагольствовать с умным видом о любых вещах.