Семь сирен

В конце концов Лофтинг довольно близко сошелся с Брэдстоуном, проработал у него тридцать лет и смирился с провалами в амурных делах.

Во всяком случае, когда я упомянул ему о своих подозрениях, он признался. Брэдстоун этой женщине надоел, а Лофтинг был единственным мужчиной, который оказался поблизости.

Он видел малышку раза два после ее рождения и, сделав анализ на отцовство, точно знал, что девочка его дочь. Лофтинг намеревался обеспечивать ребенка, но тут, после того как Брэдстоун дал ей денег, мать девочки исчезла, и больше он о ней не слышал.

Лофтинг хотел, чтобы именно его дочь получила деньги, поскольку до сих пор чувствовал отцовскую ответственность.

— Невероятная история! — воскликнула Мэндала. — И ты прав, это самая ироничная ирония.

— Ну, полагаю, для одного вечера достаточно иронии, — сказал я беззаботным тоном. — А теперь — как насчет беспечных порывов?

— Ладно, хорошо, — сказала она неопределенно, смотря на меня через стол таким пронизывающим взглядом, что мне стало не по себе. Я даже заподозрил, что Мэндала передумала.

Она убрала со лба прядь рыжих волос и медленно поднялась.

— Если я поеду к тебе, Рэнди, — прошептала Мэндала, — обещай обойтись без принуждения, если я… передумаю.

— И какие же сомнения терзают тебя? Почему ты можешь передумать? — протестовал я.

— Не знаю, будет ли у меня настроение, — просто объяснила она.

Я решил, что нам лучше поскорее отправиться в путь, и, пока совсем не оконфузился, энергично потащил ее к выходу. «Мужчине никогда не понять, что движет его секретаршей, — подумал я уныло. — Ну и что из этого? Пусть она только взглянет на коллекцию моих эротических принадлежностей — тогда уж наверняка поверит чему угодно!»