Семь шагов к счастью

Гранджер уцепился за локоть ошеломленной Бриттани и потащил ее на задворки церкви, где стояли ряды аккуратных крошечных коттеджей. Взобравшись на террасу одного из них, Гранджер с облегчением плюхнулся в старинную резную качалку и заговорщицки подмигнул Бриттани небесно-голубым ясным глазом.

— Я без нее никуда. Молодец баба, хоть и гулящая… в прошлом. Добрая она. Это я ее просто в строгости держу. Ну, рассказывай.

Бриттани затравленно огляделась по сторонам. О чем она могла рассказать им всем, знавшим ее с детства? Им, пережившим столько горя и невзгод — и оставшимся оптимистами? О корпоративных вечеринках? О бриллиантах? О фотосессиях, каждая из которых стоила столько же, сколько весь этот коттеджный поселочек для стариков Мисчиф-Крик? О жизни, которая, как выяснилось, вовсе не была жизнью…

Бриттани Кларк откашлялась и мило улыбнулась старику Гранджеру.

— Дедушка, у меня все-все хорошо. Я вам все обязательно расскажу — и про свою работу, и про жизнь, — но сначала мне не терпится повидаться с Клер. Я ведь…

Гранджер радостно всплеснул сухими, корявыми и темными, как корни дуба, руками.

— Конечно! Иди к ней! Она обрадуется, Клер, девочка! Она по тебе все эти годы скучала. Не было дня, чтоб она про тебя не вспомнила. Ведь тебя уж сколько… почитай, лет пять не было, да? Салли! Паршивка, иди сюда. Сколько девочки Бриттани не было? Лет пять?

Салли скорчила Бриттани страшную рожу и спокойно ответила деду Гранджеру:

— Точно. Даже, может, и шесть.

— Ты глупости-то не говори. У меня голова ясная, не то что у наших старух. Все-все помню. Салли!

— Да здесь я.

— Налей мне пива и принеси плед. Ноги стынут. Ты иди, девочка, иди… поиграй… Клер, наверное, на качелях качается… я качели вам повесил новые, сто лет простоят, еще детишкам вашим пойдут… — И старик Гранджер тут же безмятежно уснул, склонив седую голову на грудь.

Бриттани тщетно пыталась проглотить застрявший в горле комок. Подошедшая неслышно Салли бережно укрыла старика пледом, подоткнула со всех сторон… Бриттани обратила внимание, какие у Салли стали руки — мускулистые, обветренные, жесткие… Рабочие руки.

Салли негромко произнесла, не глядя на нее:

— Чего ж ты хочешь — девяносто два года ему. Считай, что два годика. Склероз. Тут почти у всех… Гранджер еще молодцом держится, даже гулять выходит. Заговаривается вот только. Ничего. Ты приходи вместе с Клер и ребятами вечером — он с ними любит играть, и они с ним тоже. Видит-то он плохо, но руки еще сильные. Он ребятишкам игрушки до сих пор вырезает…

— Да. Я приду. Салли, а Клер…

— Они живут в доме Джимми. Помнишь еще? На Кленовой улице. Там не заблудишься, жилой дом только один их и остался.

Бриттани кивнула, встала и направилась к машине. В спину ей ударил вопрос, заданный негромким, даже чуть грустным голосом:

— Ни о ком больше не хочешь спросить, юная Бриттани Кларк?

Бриттани не обернулась, только мотнула головой. Как бы там ни было, но спрашивать у Салли про Эла Дэвиса она не станет.

Когда белый кабриолет отъехал, Салли кивнула сама себе и буркнула:

— Ну и правильно! Значит, поумнела.

Шаг шестой

Белый кабриолет она уже почти ненавидела. На фоне всеобщего запустения он выглядел неуместным, как рояль в бане.

Кленовая улица в свое время была одной из самых уютных и ухоженных улочек Мисчиф-Крик. Клены здесь росли разные — и обычные, и канадские, с резными листьями… Осенью улица вечно казалась освещенной — такой яркой и светлой была листва.

Домики здесь тоже были уютные, симпатичные, с резными наличниками на окнах и пышными палисадничками. Матери Клер и Джимми Блэка всегда славились своими цветниками, даже потихоньку соперничали за звание самой лучшей цветочницы города.

Клер жила в середине улицы, а Джимми — в конце. Ухаживать за Клер он начал со второго класса, когда стало окончательно ясно, что грамматика и чистописание не созданы для Джимми, а он, соответственно, для них. Учительница велела Клер взять шефство над Джимми, и Клер выполнила поручение со всей ответственностью. Мальчик приходил сюда после школы, и Клер страшно мучилась, пытаясь вдолбить в легкомысленную и вечно растрепанную голову Джимми хоть какие-нибудь правила…

Сколько Бриттани помнила, Джимми и Клер всегда были вместе. Даже когда Клер и Бриттани сбегали посекретничать на мостик — можно было не сомневаться, что рано или поздно вблизи появится Джимми Блэк и примется с независимым видом выкидывать различные коленца в духе Тома Сойера.

Невинность Клер потеряла в семнадцать, на год раньше Бриттани — разумеется, с Джимми Блэком. Они стали неразлучны, и Бриттани здорово завидовала подружке, потому что ни родители, ни городская общественность не обращали ни малейшего внимания на Клер и Джимми — было совершенно понятно, что эти двое поженятся, как только достигнут подходящего возраста.

Когда вспыхнул роман Бриттани с Элом, сверстники — и Джимми Блэк в частности — стали казаться ей невыносимо глупыми и скучными. Бриттани искренне не понимала, что может привлекать Клер в Джимми. Другое дело — Эл! Настоящий мужчина, взрослый, красивый, обаятельный…