Семь шагов до тебя

Ничего не меняется, но кажется, что мы плывём, как корабль, разрезающий «носом» упругие волны полутёмного пространства. И меня не страшит океан чужого дома. Потому что рядом – несгибаемый хозяин, который знает здесь каждый закоулок.

Мы подходим к двери – массивной и надёжной. В этом доме всё такое – основательное и дорогое, сделанное на века. Нейман не сразу открывает её, а останавливается, словно с разбегу натыкаясь на непреодолимое препятствие.

Я с удивлением поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он умеет сомневаться? Удивительно. Его большой палец проходится по моему запястью. Это похоже на ласку, а поэтому я пугаюсь. Опасность! – ревёт во мне кровавое пламя, но жест этот мимолётный, без подоплёки и контекста. Это больше похоже на задумчивое размышление. Мой враг не меняется в лице. Всё такой же. А я накручиваю себя, глупая. Ищу чёрную кошку в тёмной комнате. А кошки там нет и быть не может.

– Просто будь собой, Ни-ка, – произносит он чётко и сурово. Ничего не объясняет, но в голосе его я слышу предупреждение и, наверное, угрозу. Ну почему, почему он такой гадкий? Впрочем, он то, что есть, и я не вправе ждать от него большего.

Я не знаю, что там, за дверью из благородного дерева. Собака? Он хочет, чтобы я ухаживала за его псом? Ничто другое в голову мне не приходит. Может, поэтому я не готова к тому, что увидела.

Нейман распахивает дверь. Уверенно переступает через порог. Тянет за руку меня. Я спотыкаюсь и чуть не падаю, но крепкие руки удерживают, подхватывают под подмышки и на какое-то мгновение отрывают от пола. Ему нетрудно. Он большой и сильный, а я маленькая и лёгкая.

Нейман ставит меня осторожно, словно я стеклянный колдовской шар и могу в любой момент рассыпаться или вспыхнуть. Но верно и первое, и второе: мне невыносимы его прикосновения и одновременно кидает в жар. Я вспыхиваю, стремительно краснею, испытывая стеснение и стыд.

Полумрак – мой друг: скрывает позор и слабость, но от этого не становится легче.

– Тильда, – произносит мужчина тихо, – я привёл тебе кое-кого.

Старуха, что сидит в кресле, не поворачивается на звук его голоса. Она словно высечена из камня. Одета просто, но дорого. Седые волосы уложены в тяжёлый пучок. Незамысловатая причёска, за которой – чьи-то очень умелые заботливые руки.

На коленях у неё покоится клетчатый плед – мягкий и, наверное, тёплый. Так и тянет прикоснуться к нему рукой, ощутить под ладонями бархатную текучесть. Я люблю прикасаться к вещам. Но сейчас я в ужасе.

Это словно стоять перед бездонным провалом. Позади – скала по имени Нейман с острыми неровностями, о которые так легко пораниться. Впереди – женщина в кресле.

Видит бог: она другая и почти ничем не напоминает ту, что давно мертва и похоронена, но я не могу, не могу от неё отказаться, а поэтому делаю шаг вперёд. И лечу. Лечу, зная, что за моей спиной никогда не раскроются спасительные крылья.

Он знал. Наверняка знал. И всё это – игра, где я пешка. Не может быть, чтобы всё нелепо и случайно срослось. Так не бывает. Но спросить я не могу. Лучше уж подчинюсь обстоятельствам.

– Здравствуйте, – в тишине голос мой звучит совсем по-детски тонко, – меня зовут Ника.

Я делаю ещё шаг, сокращая расстояние. Старуха не реагирует, смотрит куда-то в одну точку, но по тому, как дрогнули её веки, я догадываюсь: она слышит и понимает. Наверное, речь отняло, а со слухом у неё всё хорошо.

Я не знаю, что говорить дальше. Потому что кое-кто не снизошёл до объяснений, куда и зачем меня тащит. Но я понимаю: старуха и есть моя работа.

Вряд ли я нужна, чтобы ухаживать. Для этого он может нанять целую армию квалифицированных сиделок и нянек. У него для этого есть всё – власть и деньги. Но ему зачем-то нужна девчонка, подобная мне, чтобы находилась рядом.

Мне всё равно, что он подумает. Свою, не очень похожую, но тоже старушку, я уже потеряла, а эта не заменитель, нет, но возможность помочь, побыть рядом, может быть, исправить чей-то косяк. Поэтому я сажусь рядом с креслом на пушистый ковёр, веду рукой по пледу, а затем прикасаюсь к сухим костяшкам, что сжимают подлокотник.

Рука живая и тёплая. Нет, женщина не из мрамора. И снова у неё трепещут веки – я это вижу.

– Всё будет хорошо, – глажу я истончившуюся от времени кожу, обещая что-то невозможное.

Несколько минут тишины, когда она и я просто дышим, привыкая друг к другу.

– Пойдём, Ника, – взрывается бомбой голос Неймана. Я успела о нём забыть, но он стоит – скала с острыми краями, никуда не делся. – Тебе нужно отдохнуть. Мы придём завтра, Тильда, – это он старухе, но она не реагирует. Ни ресницы не трепыхнулись, ни рука не дрогнула.

Я поднимаюсь с пола, жалея, что не могу остаться, но понимаю: эта комната меня не спрячет и Неймана не вычеркнет из моей памяти и судьбы.

Он больше не ведёт меня за руку. Незачем. Я теперь никуда не денусь, и он это понимает.

Глава 6

– Твоя комната, – толкает он соседнюю дверь и зажигает свет. Кто жил здесь до меня? На вид – очень стерильно, без признаков чужой жизни.