Семь посланников

- Есть! Нашел! - воскликнул Робертсон. Нажал на какой-то рычажок, и часть стены поползла в сторону. Правитель, поняв, что его обнаружили, открыл огонь и поразил шестерых мятежников. Укрывшиеся за стеной разведчики притаились, выжидая выхода правителятирана. Однако тот не собирался выходить, нажал на что-то, и потайная дверь медленно поползла на место. В проходе лежало препятствие - труп одного из бунтарей. Гудр-оф, верховный властелин Терронга, с опаской приблизился к выходу, нагнулся, чтобы убрать тело, и встретился со своей смертью. Завидев выходящего, Макензи немедленно выстрелил, но, спустив курок, сразу же пожалел о содеянном. Вышедший из потайной комнаты оказался не терронгцем, внешне он походил на человека. Меткий выстрел в голову уложил Гудр-офа, и тот испустил дух. Только теперь до Генри дошел смысл слов Эт-орса: "У тебя язык и сердце правителя". Говоря это, он, возможно, имел в виду человеческий облик Гудр-офа. Но каким образом тот стал верховным правителем терронгцев, было для Макензи неведомым. Еще было нечто неясное в этой истории. В плену у терронгцев находились еще двое людей, однако, их отчего-то поселенцы не приняли во внимание. Запутавшись в собственных мыслях и предположениях и пораженный всем увиденным, Генри склонился над телом правителя. Перевернул того на спину, чтобы посмотреть на его лицо, но так и не смог сделать этого. Соприкоснувшись с телом Гудрофа, землянин задергался, будто бы пораженный сильным разрядом тока. Его отшвырнуло назад, и он потерял сознание.

- Генри, Генри. - услышал он откуда-то из темноты знакомый голос. Почувствовал на лице болезненные пощечины и заныл от неприятного ощущения во всем теле. Неохотно приоткрыл глаза и в тусклом белесом тумане разглядел черты Брэстеда. Лицо его выражало тревогу и растерянность.

- Как ты? - помогая другу присесть, заботливо спросил тот.

- Не знаю. я не ощущаю себя. такое чувство, как будто я уже помер. Макензи обхватил обеими руками голову. Острая боль словно дрель сверлила мозг. Охая и проклиная все на свете, он неуверенно поднялся с пола. Осмотрелся вокруг и изумился, не заметив тела Гудр-офа.

- А где же труп правителя?

- Понятия не имею. Как только ты прикоснулся к нему, он исчез.

- Как это исчез? - не понял его Генри.

- Самым обычным образом. просто-напросто испарился.

- Ничего себе чудеса! Мертвец, растворяющийся на глазах. Мистика, да и

только! - Макензи шагнул в сторону. Когда он увидел мертвые тела своих сторонников, его лицо выразило отчаяние и горе.

- Сфу-ма-то. - услышали друзья слабый голос Робертсона. Они полагали, что тот уже мертв. Гудр-оф, стреляя во всех направлениях, попал тому в голову и смертельно ранил.

- Он еще жив, - присев возле старика и приподняв его тело, проговорил

Генри. Взглянул на рану, поднял глаза на друга и печально покачал головой.

- Сфу-ма-то. - вновь простонал умирающий.

- Держись, Робертсон, мы тебе поможем.

- Нет, не надо. я уже отжил свое. когда встретишься со своими.

скажешь, что Дункан Робертсон спас тебе жизнь. - все тише и тише звучал его голос.

- На Земле тебя не забудут.

- .я говорил не о Земле. когда встретишься с родными. скажи, что я

спас тебя.

- Да-да, конечно. обязательно скажу. - не поняв смысла его слов,

попытался Макензи заверить умирающего. Старик, хрипя от боли, сконцентрировал свой взор на глазах Генри.

- С-ф-у-м-а-т-о. - произнес он с последним вздохом. Взгляд его застыл, болезненный хрип стих, и он погрузился в вечный сон.

Г л а в а 20

КАЛЛАКСИЯ

Со смелостью можно все предпринять,

но не все можно сделать.

Наполеон Бонапарт

- .и пусть останутся в памяти собравшихся сегодня подвиги,

свершенные вами во имя свободы и во благо жизни. Пусть каждый из присутствующих здесь расскажет грядущему поколению о вашей жертве и да не сотрет время память о вас в прах. Да пребудет с вами воля и сила Всесущего, - закончил свою речь этими словами майор Брэстед. И поднял факел к телам собратьев по оружию, погибших во время восстания. Жадное и ненасытное пламя вмиг охватило груду останков. Собравшиеся на панихиду, простояв возле памятного и очищающего огня, вскоре разошлись.

- Молодчина! Отличный спич, - похвалил Дисмаса друг детства. - Я был

бы счастлив, если бы ты произнес такую же помпезную речь и на моей панихиде.

- Тебе еще долго жить, - усмехнулся собеседник желанию товарища.

Возможно, ты переживешь и меня.

- Да что ты, я ведь старше тебя.

- Всего на два года.

- На сколько бы ни было, я все равно не хочу пережить тебя.

- Из-за панихиды, что ли?

- Нет, просто, наверное, не смогу вынести твою смерть.

- Ты столько их видывал, одной больше, одной меньше. Какая разница?

отмахнулся Брэстед.

- Большая. До других мне нет дела. Ты ведь знаешь, что ближе тебя у

меня нет никого.

- Есть - Гвендолин.

- Это не то. Женщины в жизни приходят и уходят, а вот настоящие

друзья всегда остаются. Дисмас грустно улыбнулся.

- Знаешь, Генри, раз уж мы друг без друга не можем жить, тогда

давай и помирать вместе, - шутливо заключил друг. - Я вот подумал. полагаю, что и я не смогу вынести твою смерть, так что прости, а панихиды я не поведу.