Семь Нагибов на версту часть 2

— Справедливо, — воодушевлённо кивнул я, приготовившись слушать.

Мы оба знали, зачем сюда пришли. И знали, чем это все закончится. Знали и играли в эту игру, оттягивая удовольствие, пряча его за ненужными словами.

— Итак, вопрос номер один: каково это — быть Ямиром Нагибиным, человеком, от которого зависят жизни миллионов людей?

— Несладко, — начал я, медленно расстегивая рубашку под ее жадным взглядом. — Все считают, что ты им должен сразу от рождения. Все думают, что знают тебя, знают, чего ты хочешь, к чему стремишься. Но по факту всем им на тебя плевать. Они с одной стороны кормят тебя патриотическими лозунгами, а с другой ежедневно показывают всю глубину своего презрения. Так что когда говорят, что мы не любим разумных — это чистая правда. Нам не за что их любить.

— Хорошо, — ее платье взлетело вверх, и вот она уже сидит передо мной в одном нижнем белье.

Я ж слюной чуть не подавился и до боли в пальцах схватил подлокотники кресла, чтобы не накинуться зверем на нее. Она это все видела и лишь лукаво улыбнулась. Мол, потерпи немного — и все будет.

— И вот теперь ты полностью контролируешь эфир — я видела это своими глазами. Но за все время существования рода Нагибиных такого не бывало.

— Есть мнение, — начал я, снимая обувь, — что наша жизнь — это ходьба. Цикличное переставление ног с одной целью — чтобы не упасть. Если не успеваешь ставить ногу вовремя — падаешь, если ставишь неловко — подворачиваешь ее и идешь какое-то время с дискомфортом, прихрамывая. Кто-то, бывает, ползет на коленях вопреки или благодаря, а кто-то порхает, едва касаясь земли. Однажды я это понял и решил, что хочу летать, а не ходить или ползать. Но для этого мне надо научиться летать — как видишь, я на правильном пути. Главное, поставить себе цель, и нет, не идти к ней — лететь.

— Очень интересно. И все же ваша репутация… Ну, ты понимаешь, о чем я. Она не очень сочетается с твоими словами. Ты хочешь стать лучше, сильней, подняться высоко — но зачем, что тобой движет?

Говоря все это, она скинула босоножки, потянулась за бретельками лифчика и приспустила их с плеч. Мне показалось, что два ее несомненных достоинства сейчас увидят свет — но нет. Хитрюга, судя по ее улыбке, точно знала, что делала, распаляя меня с каждой секундой все сильней.

— Что движет? — мои штаны улетели в сторону. — Желание добиться своих целей. Их у меня не так и много, но одной я поделюсь — я хочу, чтобы нас стали уважать не потому, что мы кого-то там спасаем, а потому, что мы такие же разумные, как и все остальные. Я хочу жить спокойно, не оглядываясь по сторонам, я хочу, чтобы при звуке моей фамилии не бледнели девушки и не плакали дети. Хочу перестать быть пугалом, понимаешь? Да, разбитую Синьскую вазу не склеить, но я могу хотя бы попытаться.

— Девушки, — лифчик, чуть помедлив, улетел куда-то в угол комнаты, и я чуть не зарычал от вожделения, увидев такую красоту. Держусь лишь на морально-волевых, прокачивая выдержку. Но я уже близок к грани. — Расскажи о них. Я слышала о договре трех сил — ты обязан взять в жены трех девушек из трех рас. И как, уже появились кандидатки?

— Я не скажу ни да, ни нет… — трусы покинули мое тело, явив миру и Саше колом торчащий член, который едва не лопался от напряжения. — Конечно же, есть кандидатки, и одна из них даже лично отобрана отцом. Но он просчитался — я решил, что сам буду выбирать себе жен. И кажется, одну уже присмотрел.

— И кто же это? — она грациозно встала и медленно, красуясь, стянула с себя трусики.

— Сейчас узнаешь!!! — всё, держаться нету больше сил.

Рывок, и наши тела улетают на диван. Губы в губы, глаза в глаза, страсть в страсть. Крышу не просто снесло, ее будто отшвырнуло ураганным ветром, начисто вынеся из головы все мысли и оставив лишь всепоглощающее желание и похоть…

Угомонились мы только через два часа. И то, только потому, что устали от беспрерывных звонков телефона Саши.

— Да, пап… В коттедже Лины… Цветы поливаю… Скоро буду… Нет, не сбегала — надоели просто… Одна, с кем я тут еще могу быть?.. Нет, он ушел раньше… Да, пригласила его завтра к нам… Хорошо. Целую…

— Пора собираться, — я с сожалением посмотрел на нее и, не удержавшись, поцеловал грудь.

— Ага. Ты когда уезжаешь?

— На днях. Прости, точную дату не могу сказать — Тайная канцелярия не разрешает. Но в гости к вам обязательно зайду. Есть у меня к твоему отцу разговор.

— Это какой же?

— Узнаешь, — слегка щелкнул я ее по носу. — Ты же не думала, что после всего, что произошло, я тебя брошу?

— А ты не бросишь?

— Даже не подумаю. Я, может, тебя давно искал — и вот нашел.

— Ага. Мне тоже кажется, что я будто знаю тебя всю жизнь. Когда первый раз увидела, ну, там, в летоходе, сразу захотелось подойти и поговорить. Будто магнитом потянуло. А когда Катя позвонила и пригласила с вами на прогулку, я прыгала как сумасшедшая от радости.