Читаем Семь молоденьких девиц, или Дом вверх дном полностью

Я с наслаждением выпила молоко; отдавая стакан Мэгги, я коснулась ее руки, от чего она вздрогнула.

— Ах, как вы, должно быть, озябли, мисс! — воскликнула она. — Ваши руки холодны, как лед!

— Да, я пришла издалека, — ответила я, а потом спросила:

— А не знаете ли вы здесь кого-нибудь, у кого я могла бы переночевать сегодня?

— Если моя мама позволит, то я охотно уступлю вам местечко на своей кровати. У меня просторная кровать, и нам места хватит, я могу лечь с краешку; только бы вы согласились, а мне-то вы не помешаете.

— Отчего же, — согласилась я. — Я была бы очень рада.

— Так я спрошу маму и вмиг вернусь к вам. Мэгги бросилась к матери в соседнюю комнату и вскоре вернулась вместе с ней.

— А что, вам в самом деле негде ночевать сегодня? — обратилась ко мне булочница. — Неужели у вас нет никого знакомых или близких людей?

— Знакомых и друзей у меня много, — ответила я, стараясь казаться бодрой, — но я приехала издалека и устала, а теперь уже поздно. Я могу заплатить за ночлег, — прибавила я и вынула из кармана деньги. — Ведь вы не возьмете с меня много.

— Да мы ничего не возьмем с вас, только меня удивляет, что такая барышня, как вы, не имеет пристанища. Как же так случилось?

— На меня обрушилась беда, и я нуждаюсь в сочувствии добрых людей.

— Ах, милая мама, — вступилась девушка, — позволь мне помочь этой хорошенькой барышне!

— Разумеется, Мэгги, я ничего не имею против, но что скажет твой отец, когда вернется домой?

— Ты просто не говори ему ничего, мама.

— А вдруг нам придется отвечать за то, что мы приютили у себя барышню-беглянку?

— Тогда уж лучше мне… — начала я, быстро вскочив со своего места, но в эту минуту у меня так сильно закружилась голова, что я была вынуждена снова опуститься на стул.

Не помню, что со мной было дальше; знаю только, что я очнулась, лежа на диване в жарко натопленной комнате; Мэгги ухаживала за мной,

— Ну, теперь вам должно быть лучше, — сказала она, когда я открыла глаза. — Ну и напугали же вы нас! Вам сделалось дурно, и маме стало вас так жалко, ведь вы такая слабенькая и одинокая. Теперь уже решено, вы проведете ночь в моей комнатке. Пора нам познакомиться. Меня зовут Мэгги Лоусон, а как ваше имя?

— Меня зовут Маргарет.

— Вот как! А фамилия?

— Не все ли вам равно…

— Так вы, может быть, в самом деле беглянка?

— Ах, оставьте, пожалуйста!..

— Ну, хорошо, — сдалась Мэгги, — впрочем, это меня нисколько не пугает, напротив, я просто в восторге, что вы такая смелая! Мне приходилось слышать о подобных случаях, но никогда еще не приходилось встречаться с такими девушками. Это ужасно интересно, тут непременно есть какая-то тайна. И мама тоже очень заинтересовалась вами. Ну а теперь пойдем наверх, я покажу вам нашу спальню.

После моего одинокого путешествия и блуждания по незнакомым улицам, а также после всего, что я перенесла за последние дни, мне было очень приятно дружеское участие Мэгги Лоусон.

Я была уже не в состоянии думать о завтрашнем дне, благо сегодня я нашла приют, где смогу спокойно провести ночь.

Комнатка Мэгги оказалась совсем маленькой, но светлой, уютной и очень опрятной.

— А вот и моя постель, — показала Мэгги. — Может быть, она не так хороша, как у вас дома, так как по всему видно, что вы важная барышня, но, в конце концов, вы ведь все-таки беглянка, и, может быть, вам даже понравится переночевать в нашем скромном доме.

— Какая вы милая, вы мне очень нравитесь, — сказала я и, обняв Мэгги, крепко поцеловала ее.

— А вы-то какая прелесть! — воскликнула в ответ Мэгги, любуясь мной. — Но пора вам лечь в постель, а я вам сейчас принесу чашку горячего супа. Увидите, как хорошо вы себя почувствуете после этого.

Я все еще была так слаба, что едва держалась на ногах, и поэтому легко поддалась увещеваниям Мэгги; она принесла мне суп и посоветовала уснуть до ее прихода.

— А разве вам нельзя тоже лечь сейчас же? — спросила я, испугавшись, что останусь одна в незнакомом месте.

— Нет, нельзя, — ответила Мэгги, — мне еще надо помочь отцу заготовить хлеба, которые он будет печь завтра рано утром. Но к десяти часам я уже вернусь сюда, а вы пока постарайтесь заснуть. Я потихоньку прилягу с краешку кровати, так что вы и не услышите.

Меня в самом деле очень клонило ко сну; глаза мои так и слипались, но все-таки я заметила, что перед уходом девушка забрала с собой мое платье.

— Что вы хотите делать с моим платьем? — крикнула я ей в след.

— Мама хочет почистить его, а потом принести обратно. Спите, мисс Маргарет, не беспокойтесь.

Я хотела попросить Мэгги не уносить мое платье, но она быстро сбежала вниз, а я была до такой степени утомлена, что через минуту уже крепко спала.

Долго ли я проспала, не знаю, но когда проснулась, луна светила прямо в окно, которое на ночь оставили открытым, так как на дворе было очень тепло. Комната была освещена полосой лунного света, и я увидела у кровати булочницу, которая шепотом разговаривала с дочерью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века