Семь минут

— Какого черта эта сучка все еще здесь делает? Я думала, это всего лишь на одну ночь? — она поворачивается в мою сторону. Рóман стоит прямо за ней с раздраженным выражением лица. Он действительно не любит людей.

Я ставлю свою чашку на стойку.

Все стоят неподвижно.

Ждут.

Я встаю, выбивая из-под себя табуретку, и обхожу кухонный островок. Бекка делает шаг назад, прежде чем Себ встает у нее за спиной, блокируя движение.

— Настоящий вопрос в том, почему ты здесь, Бекка? — спрашиваю я, скрещивая руки.

— Что ты имеешь ввиду? Деймон мой. Он хотел тебя только потому, что с тобой было легко переспать. Раздвигай ноги для любого, у кого есть член. Я дала ему немного времени остыть, и теперь я вернулась, так что ты можешь уйти, — ее руки сжимаются в кулаки.

— Скажи ей, Деймон. Скажи ей, что ты ее не хочешь, — она встает со своего места и идет туда, где стоял он.

Я ничего не могу поделать с охватившим меня гневом. Не раздумывая, я бросаюсь на нее. Мой кулак врезается ей в щеку. Ее крики ударяют мне в уши, но я не останавливаюсь. Я наматываю ее волосы на кулак и использую всю свою силу, чтобы швырнуть ее на пол. Оседлав ее бедра, я наклоняюсь ближе к ее лицу.

— Деймон был твоим, и ты его потеряла. Он не хочет иметь с тобой ничего общего. Постарайся запомнить это, или я сломаю твой гребаный нос и буду смотреть, как ты истекаешь кровью, Бекка.

Ее глаза расширяются от страха, когда она пытается выбраться из-под меня. Но, конечно, у нее этого не получается.

— Деймон не хочет тебя! Он всего лишь хотел трахнуть тебя!

Мой кулак снова взлетает в воздух, и я выполняю свое обещание. Я смотрю, как из ее носа течет кровь, но она пользуется тем, что я отвлеклась, чтобы замахнуться на меня, и ее кулак попадает мне в челюсть. Мое лицо отклоняется в сторону. Прежде чем я успеваю нанести еще один удар, чьи-то руки обвиваются вокруг меня сзади, и меня отрывают от нее.

Это не останавливает меня от попыток вернуться к ней, но Эйс крепко держит меня. Когда я снова смотрю на Деймона, на его лице ухмылка. Бекка встает со своего места на земле и подходит, чтобы обнять его за талию, ища утешения.

— Видишь. Говорила же тебе, — она смотрит на меня через плечо, одаривая мерзкой улыбкой. Но Деймон не позволяет ей прикоснуться к себе. Он наклоняется достаточно близко к ее уху и шепчет что-то, чего я не слышу, когда Эйс отпускает меня.

Моя грудь вздымается от гнева. Я делаю шаг назад, прежде чем повернуться, чтобы выйти из комнаты. Я не хочу разбираться с этим прямо сейчас.

Прежде чем я успеваю выйти из комнаты, Рóман загораживает дверь, качая головой.

Он кивает в сторону Бекки и Деймона. Когда я оборачиваюсь, первое, что я замечаю, это то, что лицо Бекки потеряло весь свой цвет, а Деймон улыбается. Он хватает ее за плечи и поворачивает лицом к нам.

— Теперь ты видишь, Тейт — единственная для меня. Единственная, на кого я смотрю, — он поднимает взгляд, встречаясь с моими глазами. — Итак, вспомни Бекки, прежде чем снова откроешь передо мной свой отвратительный рот. Не забывай, кто ты на самом деле. И если ты такая тупая, какой кажешься, я скажу тебе медленнее, чтобы ты поняла. Ты. Ничто. Для. Меня. Ты просто никогда не будешь Тейт, — он встает во весь рост. — А теперь убирайся нахуй из моего дома. Это последний раз, когда я предупреждаю тебя, — подойдя ко мне, он притягивает меня к своей груди, прежде чем поцеловать.

Когда Бекка начинает рыдать, она бежит к входной двери. Рóман закрывает ее за ней.

— Я же говорил тебе, Тейт. Ты для меня единственная, — он целует меня еще раз. — Спасибо, что уделила мне семь минут, Ангел.

Конец.