Семь лет в ожидании убийства

Внимательно оглядел меня. Думаю, что уже с первого взгляда он понял, как я прожил последние десять лет. Впрочем, я решил не пугать его и слегка скосил глаза на двадцатку, которая лежала под моим счетом, чтобы он не нервничал по поводу оплаты моего ланча.

— Привет, Дэн, — произнес я. — Выпьешь кофе?

Он махнул рукой официанту и откинулся на спинку стула.

— Ищешь работу?

— Да нет, кто же меня теперь возьмет?

— Ну, ведь на работе полицейского репортера свет клином не сошелся.

— Ты же сам знаешь, Дэн, для меня другого занятия нет. Я просто свихнусь.

— Понимаю. А теперь расскажи мне, что привело тебя сюда.

Я кивнул.

— Через три года после того, как меня посадили, до меня дошел слух, что Носорог умер. Я никогда не интересовался тем, как это случилось. Но теперь мне нужно знать все.

Пальцы Дэна вертели кофейную чашечку, стоявшую на блюдце.

— Случилось это 10 августа 1955 года. Дату я помню точно, потому что Носорог был одним из двадцати взрослых людей, которые заболели полиомиелитом летом того года, когда разразилась эпидемия этой болезни. Примерно два месяца он провел в больнице в Мейберри, где был подключен к аппарату искусственного дыхания, а потом, когда для него изготовили персональный аппарат, его отвезли на собственное ранчо неподалеку от Финикса. Оттуда он продолжал управлять своим «бизнесом», хотя здоровье его так и не улучшилось.

— Он умер от полиомиелита?

— Нет. Над ранчо пронесся сильный ураган. Линия электропередачи была повреждена, и аппарат отключился. Медсестра не сумела завести мотор, который обеспечивал работу запасного генератора, и поехала в город за помощью. Однако когда она вернулась, было уже слишком поздно — Носорог скончался. Похоронили его там же, на ранчо.

— А что случилось с его имуществом?

— Ты не поверишь. Все, что Носорог имел, а это не так уж много, примерно полмиллиона, он завещал двум больницам, ведущим исследования в области полиомиелита.

— Но ведь денег у него было гораздо больше.

— Разумеется, но ты же знаешь эту публику. Они крайне осторожны. Если у Носорога и были деньги, а я в этом не сомневаюсь, то они где-то надежно припрятаны, ведь взять их с собой он не мог.

Дэн снова взглянул на меня. В его глазах сверкнула искра любопытства.

— А почему тебя все это интересует?

— Ты слышал, за что я был осужден?

— Я писал о твоем деле в нашей газете.

— Значит, тебе известно, что меня обвинили в попытке вымогательства денег у крупного государственного чиновника.

— Районный прокурор был на высоте.

— Да, доказательства он предоставил более чем убедительные, словом, «упаковал» меня основательно.

Дэн ухмыльнулся.

— Вот именно: основательно. Настолько основательно, что потом даже передал это дело своему молодому помощнику, и тот без труда успешно завершил его в суде. Кстати, твой бывший судебный следователь теперь стал нашим районным прокурором.

— Ну и прекрасно.

Брови Дэна удивленно поползли вверх.

— Неужели у тебя нет к нему неприязни?

— Он тут не причем.

— Ах так?

— Ты ведь знаешь, что обычно все осужденные утверждают, что обвинения против них подстроено, а факты подтасованы.

— Конечно, это для меня не новость.

— Так вот и я говорю, что в моем деле факты тоже подтасованы.

Он снова усмехнулся.

— Для меня это не секрет.

На какое-то время я оцепенел, не в силах издать ни звука. Когда дар речи, наконец, вернулся ко мне, я хриплым голосом спросил:

— Откуда ты это знаешь, Дэн?

Он продолжал усмехаться.

— Я ведь не новичок в нашем деле. Фил. Нужно быть абсолютным кретином, чтобы пойти на то, в чем они тебя обвинили. Но теперь, когда все позади, может, ты мне ответишь на один вопрос?

— Что тебя интересует?

— Кто все это устроил и зачем?

— Это работа Носорога, дружище. Мне удалось выяснить, что его безнаказанность объяснялась не крупными взятками нужным людям, а компрометирующей информацией на них, которой он располагал. Я неосторожно заявил, что тоже раздобуду эту информацию и обнародую ее. Свое расследование я начал довольно успешно. Это, разумеется, всех «заинтересованных лиц» встревожило. Они даже пожертвовали своим человеком, который шел в моем списке первым. Думаю, что ему очень крупно заплатили за согласие сыграть роль «козла отпущения», а потом как по нотам разыграли партию со мной.

— Да, тебе здорово не повезло.

— А та паршивая газета, которая должна была за меня заступиться, смолчала.

— Ты тогда поставил их всех в весьма щекотливое положение.

— Глупости. Им и прежде приходилось бывать в разных передрягах. Этот вонючий Гэйтс, издатель парши... — Не будем плохо говорить о покойниках.

Тут пришла моя очередь удивляться.

— Он умер? И когда же это произошло?

Дэн пожал плечами:

— Примерно с год назад. Последнее время он был редактором маленькой газетенки. Сердце сдало. Он так и не смог оправиться после потери той своей газеты... Но давай все же вернемся к главному вопросу. Что заставило тебя вспомнить прошлое теперь?

Я посмотрел на него через стол.

— Я не верю в то, что Носорог мертв.