Семь лет тишины (СИ)

Апрель пролетел одним мгновением. Денис был спокоен и умиротворен. Они еще раза три вот так встречались — у Ромы дома после работы. И лишь в один из выходных дней Денис, сказав Саше, что репетитор итальянского перенес занятие на субботу, поехал в номер, который накануне снял Рома в «отеле на час». Денис специально приехал заранее, чтобы привести себя в порядок перед встречей с любовником. Потом весь вечер, играя дома с дочерями, он невольно вспоминал эту короткую встречу несколько часов назад: своего любимого, который с порога накинулся на Дениса, улыбаясь и осыпая его поцелуями, раскиданную по номеру одежду, отражение их обнаженных тел в зеркале, висящем напротив кровати, громко включенную «Европу Плюс» из старой магнитолы, сладкую боль, сменяющуюся огненно-горячей волной внутри, и этот взрыв, эти звезды в глазах, нехватку воздуха, руки на ягодицах любимого, инстинктивно вгоняющие его в себя… И «Добрый день!»

Саша, конечно, не могла не замечать метаморфоз, происходящих с мужем. Однажды, когда Денис сидел за ноутбуком и украдкой переписывался с Ромой, она сказала:

— Тиша, можешь сказать честно?

— Что сказать? — спросил Денис, который слишком хорошо знал Сашу, чтобы не понять, о чем будет вопрос.

— У тебя же кто-то есть?

— Господи… — вздохнул Денис. — Меня знаешь что поражает? Что за все те годы, что мы живем вместе, я ни разу! Ни разу не задал тебе такого вопроса. Хотя имел все основания это сделать. Ты же, дай-ка я посчитаю… Ну, раз девятьсот мне этот вопрос задаешь. В месяц. Каждый месяц. У тебя совесть есть?

— Тиш, не нервничай, — спокойно ответила ему Саша. — Я согласна, что как идиотка у тебя постоянно это спрашивала. Да, как настоящая дура. Но ты и не был никогда таким.

— Каким «таким»?!

— Таким, как сейчас.

— Какое емкое описание!

— Не язви. Я просто очень хорошо чувствую, что тебе нет никакого дела до меня. Я вообще не ощущаю, что занимаю в твоей жизни хоть какое-то место, понимаешь?

— Конечно, я понимаю! Я не содержу семью, хожу по бабам, хожу по пабам!

— Я не про это, Тиш. Я не чувствую твоей любви ко мне. Прости, что так пафосно звучит, но я не знаю, как это еще выразить. Ты никогда не проявлял чувств, не был романтиком, всегда был как-то нейтрален, что ли, со мной и даже в какой-то степени холоден. Но я не просто привыкла к этому, я люблю тебя таким. Ты такой, и ты — мой. Но сейчас я вообще не чувствую ничего. Как будто что-то погасло между нами, умерло.

— Слушай, давай просто ты не будешь загоняться, ладно? Тебя понесло куда-то не туда, как обычно.

Денис уткнулся в ноутбук, всем своим невозмутимым на первый взгляд видом показывая, что тема не подлежит дальнейшему обсуждению.

— Ты так и не ответил мне, — тихо сказала Саша, в глазах которой стояли слезы. — У тебя появилась женщина?

— Я клянусь тебе, — резко ответил Денис, оторвавшись от экрана, — что у меня нет никакой женщины. Что мне еще сделать? Положить руку на Библию?

— Нет. Спасибо, Тишенька.

Изредка Рома делился деталями интересных дел, которые находились у него в производстве, и пытливый ум Дениса с аппетитом поглощал эту информацию. Порой Денис, перебивая самого себя, задавал такое количество уточняющих вопросов и хотел знать так много фактов, что Рома шутил, что принесет с работы тома с делом и отдаст их Денису на принятие решения.

— Ну вот, значит, — рассказывал как-то Рома в один из тех вечеров, когда к нему домой приехал Денис, — а она же действовала как физлицо, поэтому налоги никакие не удерживала.

— Понятное дело. Так, а она какие фразы из газеты оспаривает? О том, что ее обвиняют в черных схемах на проекте?

— В том числе. Но основное — это что она привлекла кучу персонала типа художников, ассистентов, каких-то спецов по компьютерной графике, но всем им не заплатила.

— А они все как свидетели подтверждают это?

— Ну, как сказать — «подтверждают»… У них договоры есть с ней, с ее компанией, и по ним все деньги были заплачены. Они просто все говорят, что она им больше обещала в конверте, но так и не заплатила.

— Мне вот интересно, а это вообще ваша подведомственность? Ее же фактически обвиняют как бизнесвумен, что она людей на деньги обувала, а не что она плохая мать или что она, я не знаю, прилюдно колется герычем? Может, это вообще надо прекращать с передачей в арбитражный суд?

— Вот, Дениска, понимаешь, я тоже так думаю. Советовался с другим судьей — он говорит не париться и рассматривать дальше.

— Ага, а потом кто бы ни проиграл, пойдет в Мосгорсуд и будет там канючить, что дело в арбитражном суде должно было рассматриваться. А тебе лишняя отмена в апелляции не нужна.

— Вот видишь. Нас уже двое. Ты и я, — улыбнулся Рома и чмокнул Дениса в губы. — Я так же считаю. Ты мой умничка! Меня реально вставляет, что я могу вот все это с тобой обсуждать. Класс!

Как-то вечером, когда Денис переписывался с Ромой, ему пришло сообщение от Андрея, от чего Денис аж опешил.

«Привет, сапфироокий!»

«Ой! Привет! Как ты?)»

«Йа?) Уже не милый Эндрю, судя по всему)»

«Ну конечно милый и конечно Эндрю! Прости. По-идиотски как-то мы в последний раз расстались».