Семь легенд мира

Пяти секунд стычки с Илгри хватило, чтобы основательно познакомить того с болью и свалить, вопреки усилиям медиков, в постель на несколько месяцев. Смешно: общество древних и очень технически грамотных айри отменно отреагировало на самые простые и зрелищные методы убеждения, обычные для Кэбира. С того дня стоило ему появиться в селении, как все наказания младших прекращались сами собой. Практически того же эффекта и тем же методом добился чуть позже Хиннр. И оба не смогли ужиться с родней. Один забрался на орбиту, второй – покинул горы и спустился в мир людей.

Итак, шарики закончились. А для воспоминаний он найдет более спокойное время и место. Пока можно коротко подводить итог.

Илгри и его ближние занимались в безлюдной долине тем, что он не хотел выносить на общее обозрение старейших. Кажется, это касалось манипулирования сознанием и, похоже, дела двигались вяло. До тех пор, пока случайность не привела в горы снавей. Двое одаренных навестили побережье после снежной зимы, когда стали грозить бедой ползущие вниз селевые потоки. Природные аномалии удивили айри и вынудили к более пристальному наблюдению за «дикарями». Двоих необычных людей среди прочих обнаружить оказалось совсем просто, как и оценить их способности, а затем сонными доставить на базу. Позже он пополнил группу еще одной пленницей.

Чего Илгри ждал от снавей, оказавшихся в его распоряжении? Довольно-таки многого. Узнал этот червь об их способности воспринимать и менять сознание иных людей, скорее всего, тоже случайно. И сперва заинтересовался лишь этим свойством дара, используя пленников как своеобразные природные усилители мысли для формирования ярких команд-образов, подчиняющих сознание. Потом ситуация вышла из-под контроля, Говорящие сумели выбраться из полубезумного состояния, в котором их держали, и обрести свободу. Ангар пришлось строить заново после их побега. Увы, снави не понимали совершенно, с кем имеют дело. Не позвали иных Говорящих немедленно, не применили всех своих возможностей, чтобы скрыться. Просто не могли представить невероятных для людей способностей айри – умения летать и мощи оружия дальнего боя.

Они погибли четыре месяца назад. Тогда старейший встретил неожиданные проблемы: преследовать и убивать случайных подопытных оказалось весьма непросто, хотя свой перевес в технологиях и возможностях он справедливо оценивал как абсолютный. Если ничтожные полудикие люди могут совершать такое, решил он, что мешает ему возвыситься по-настоящему и усилием мысли рушить стены, сжигать врагов, ускользать из ловушек, становясь невидимым, вынуждать противников принимать его мнение и служить своему новому господину? Надо лишь раздобыть несколько новых дикарей с похожими способностями. Как – он уже догадывался.

Охота началась.

Он собрал первичную информацию по языку и обычаям, горным тропам и перевалам, путям движения вдоль берега. И начал обрушивать на жителей гор бедствия, требующие призыва снавей. Записывал на шары, хранящие мысли, отчаяние, усиливал его, используя новых пленников, отстраивал сигнал. А вожди уже спешили к новому гневному божеству с подношениями, просили покровительства, усмирения напастей и притеснения соседей, у которых и луга зеленее, и скот жирнее.

Он обработал и их, собрав собственную небольшую армию. Ее воины гибли, не выдерживая постоянного давления на сознание, в неполные три месяца. Но на их место находились новые. Кто-то по доброй воле, желая получить кусочек власти. Иные под принуждением. А многие приходили издалека слепо поклоняться могучим чужакам, едва узнав об их существовании. Все оставались, впитав пьяную радость с пищей и ночным голосом, умеющим теперь не только нести снавям чужое отчаяние, но и шептать обычным людям о покорности и счастье служения. Те и служили, забыв себя.

Сейчас в бессознательном состоянии в ангаре находятся девять Говорящих с миром. Где? Это еще предстоит узнать, но позже. Тоэль заторопился. Везение не может быть вечным. Скоро полночь, надо помнить об этом.

Он покинул комнату, с сожалением оставляя на местах все шары с записями. Прикрыл дверь, торопливо миновал коридор, пересек двор и вышел из ангара. Лагерь спал. Травки Ками оказались угрожающе могучими. Айри миновал голубой свет, кольцом опоясывающий жилище сородичей, и со вздохом облегчения погрузился в холодный мрак ночи. Усмехнулся. Мир людей с некоторых пор стал ему ближе прежнего, родного.

Вовремя он выбрался: несколько минут спустя с неба упала серебряная капля-лодка. Тоэль похвалил себя за расторопность и продолжил путь к шатру, занятому Ками и Крысом. То есть Лой’ти, надо привыкать. Не то, и правда, укусит.