Семь кругов Яда

Детский вой стал еще невыносимей. Откуда-то из леса летел знакомый пьяный дровосек с топором, захлебываясь воинственным криком: «Ыыыыэаааа! Задушу!» Любопытство требовало притормозить и уточнить, как меня собираются душить топором, но страх орал, что без разницы! Перед глазами мелькали мушки и огромная зеленая муха, которая умудрялась размножаться с мушиной скоростью. Забившись за какое-то дерево и переводя дух, я жадно ловила ртом воздух, пытаясь унять перепуганное сердце. Вроде оторвалась!

Противно жужжащая муха вела меня по лесу. И вот на горизонте показались знакомые стены черной цитадели — нашего главного офиса.

— И снова здрасте! — кивнула я расступившейся охране. Решительно и по вытоптанной тропинке, на ковровой дорожке, я прошла в тронный зал.

— Ка-а-ак ми-и-ило! — мурлыкнул принц, поймав мой разъяренный взгляд фурии. — Это была вторая попы-ы-ытка! Предпосле-е-едняя!

— Водичка есть? — перевела дух я, откидывая волосы за спину и вспоминая свой первый день работы. Перед глазами мелькали все форумы и группы, где меня дружно закидывали продуктами жизнедеятельности, стоило мне робко икнуть об «образе жизни» в комментариях к чужой новости.

Мне принесли кубок с водой, который я тут же всосала с жадностью насоса. Обведя глазами зал, я остановилась на каких-то деревяшках, сваленных в углу под предлогом многолетнего капитального ремонта.

— Краска есть? — поинтересовалась я, сопя от возмущения. — Щитки я забираю! А еще нужны доспехи! И молоток с гвоздями!

— Не-е-ет, но вы только поглядите! Последняя попы-ы-ытка! Если у тебя получится, то я тебя озолочу! — сладко мурлыкнул принц гадский, закусив губу, пока я прикидывала, что буду рисовать.

— Реально озолотишь? — поинтересовалась я, прикидывая, сколько мне могут насыпать за посильную помощь.

— Договор, — улыбнулся Эврард. — Сколько унесе-е-ешь!

Это был именно тот случай, когда грузоподъемность измерялась моей жадностью.

Сначала мне принесли огромный молоток, который много лет пролежал в паутине, не догадываясь, что станет первым рекламным инструментом. Я пыталась сколотить свой рекламный щит, двумя руками забивая ржавые и корявые гвозди.

— Ничего-о-о себе, — глаза у темного властелина моей нервной системы округлились. Еще бы! Если бы не я, то в наш семейный туалет мы бы еще год ходили с фонариком! Чувство гордости сменялось чувством жалости к себе. — Внима-а-ание, внима-а-ание! Все сюда-а-а! Смотри-и-ите, как пра-а-авильно нужно забива-а-ать… на рабо-о-оту! Де-е-етка, могла бы и попроси-и-ить, чтобы тебе помогли-и-и…

— Помощи от вас! — фыркнула я, пытаясь добить несчастный гвоздь, который посмел поднять на меня шляпку.

— Как хо-о-очешь, — почему-то обиделся главгад, а я уже проверяла на прочность результат.

Мне через весь зал тащили целый набор доспехов на тряпичном манекене и черный плащ. Хм… Неплохо! Я взяла кисть и решила нарисовать что-то жизнерадостное и жизнеутверждающее, но черные и красные цветочки смотрелись как-то совсем не радужно.

— Другой краски нет? Голубой? Зеленой? — на всякий случай поинтересовалась я, сосредоточенно выводя траурный орнамент. Рядом со мной появилась тарелка с чем-то похожим на печенье. Я удивленно подняла глаза, поймав заинтересованный взгляд. Аппетит решил взять отпуск до лучших времен.

— У меня вста-а-ал вопрос, — наконец-то, нарушив тишину, задумчиво протянул принц гадский, скептически посмотрев на мою подготовку к великим свершениям.

— Бери его в свои руки и начинай нежно решать! — огрызнулась я, дорисовывая наши «радужные» перспективы на щите. Через полчаса, измазавшись краской, я полюбовалась на свою работу. На черных доспехах красовалось алое сердечко, на досках — букет для графа Дракулы. Сейчас-сейчас! Я им покажу!

— И ру-у-уки по локоть в крови! — промурчал Эврард, с интересом смотря на мою будущую презентацию.

— С дороги! — рявкнула я, вытирая о плащ алую краску и таща образцы в сторону выхода. Прислонив муляж и рекламный щит к стене, я вернулась за печеньем.

Охрана молчала. У одного бугая подергивался глазик, пока я, сопя, громыхала своей презентацией вниз по ступеням.

— Куда? — спросили меня на выходе, глядя, как я, словно труп, тащу за собой манекен.

— Хоронить вашего работодателя! — прорычала я, сдувая волосы с лица. Манекен был не тяжелым, но очень неудобным. Плащ постоянно цеплялся за все подряд, приходилось останавливаться и отцеплять его. Потом мне надоело, и я просто дергала куклу на себя, пытаясь не выронить рекламу. Темные века! Умственно отсталый народ! Какой сетевой? О чем вы? Тут мыла нет, а вы про продажи! Тут до первой рекламы еще лет триста маркетинговой эволюции!

Муха назойливо кружилась над «трупом», а я, кряхтя, тянула его за собой, как мужа в магазин одежды со словами: «Живу как в раю! Хожу голой, прикрываюсь фигой, ем только яблоки, мешок которых ты привез от своей мамы!»