Семь кругов Яда

— Драконьи сердца — просто стекляшки. Я же тебе говорил, что у нас разные способы работы. Все! Угомонись, принцесса, — Дез повесил камень обратно, несмотря на то, что я взирала на камушек очень жалобными глазами. — Подарить не могу. Это первый камень, который мы нашли с братом. Он много значит для нас.

— Ла-а-адно, — я обиженно поерзала и улеглась поверх конкурента, укрываясь его курткой. Меня смущала только одна вещь! Гиде муха? Еще немного, и Цветочек будет знать все котировки местных криптовалют!

Внезапно послышались тихие и едва различимые в тишине шаги. Словно кто-то осторожно крался. Я вздрогнула, чувствуя, как меня обнимают и прижимают к себе. Судя по звукам, преследователь застыл на месте, засопел и стал шуршать ветками.

— Ветки сломаны… Цветочек, — просипел голос принца Алана. — Плохо вы спрятались. Ну ладно, сидите тут. С рассветом идите вдоль леса. Утром мы приносим дары нашей богине, поэтому к утру ваши поиски прекратятся. Да простит она меня за обман!

— Как ты нас нашел? — удивилась я, глядя, как мне на колени падает фляга с водой и хлеб, завернутый в белую тряпку.

— Я бывший охотник за головами, — вздохнул Алан, маяча возле кустов и бурелома в белой простыне. — Раньше умел выследить кого угодно, даже в лесу. И никакие собаки мне были не нужны. Сломанные ветки, следы на мхе… Да ладно, чего я рассказываю! Это в прошлом!

Послышались еще чьи-то шаги, и кто-то хрипло спросил, задыхаясь: «Брат, ты их нашел?»

— Нет, а ты? — разочарованно выдохнул Алан, заслоняя нас собой.

— Да тоже нет! Искали аж до оврага! Весь обшарили! А кто это там сопит? И шуршит? — подозрительно поинтересовался любопытный фанатик.

Кто шуршит? Кто сопит? Кто у нас может сопеть в буреломе? Ё-ё-ёзики!

Я зашуршала и зачмокала губами так интенсивно, словно пытаюсь в кульминационный момент имитировать любовь к местной богине, понимая, что режиссер попался так себе.

— Ежи! Будь они неладны! Их тут полным-полно! Искать надо на севере! Сам на нее зол! Найду — задушу стерву! — рыкнул Алан, уводя погоню подальше от двух «ежиков».

«Ежики» поели, напились вдоволь воды, а потом попытались уснуть, ворочаясь и вытаскивая из-под себя колючие ветки. Через час усталость взяла свое, и меня сморил тревожный и чуткий сон.

Проснулась я от радостного крика, который разбудил не только лес, но и половину окрестностей.

— Брат! Я тебя нашел! Я тебя искал-искал! Все прочесали, как узнали, что сбежал. Один из мордоворотов принцессы дал знать, что вы в лесу. Пока искал, меня курица клюнула! Да, клюнула…

Беги отсюда, а не то жалеть начну!

— Отлично! — открыл глаза Дез, выдыхая с облегчением и сжимая в руке свой талисман. — Спасены!

— Я тут, значит, вас ищу, а вы тут, — возмутился темноволосый, оглядываясь и негодуя. Что мы тут? Перерекрутингом в кустах занимаемся? Ну-ну! Продолжай! Сейчас я тебя клюну так, что мало не покажется.

Я приподняла голову, а потом поняла, что сплю как-то не совсем прилично даже для перерекрутинга, используя вместо подушки то место, какое приличным девушкам использовать не рекомендуется.

— Я бы та-а-ак не говори-и-ил. Цвето-о-очек, — послышался ревнивый голос, — что ж ты как су-у-у… ла-а-адно, в рот всякую гадость тя-я-янешь!

Перед глазами мелькнул толстый, пушистый зеленый шмель, прикидывая, что и кому тут можно увеличить на пару дней без операции в одну инъекцию.

— Вставайте, — обиженно заметил брат, отцепляя дорогую куртку от ветки. — Сейчас мы откроем портал.

— А гиде эти балбе-е-есы? — со вздохом поинтересовался Эврард. — Или постига-а-ают все пре-е-елести умиротворе-е-ения? Выбрали, значит, умиротворе-е-ение, а не умер от канделябра. Все с ва-а-ами поня-я-ятно!

Перед нами открылся портал, в который мы шагнули все вчетвером. Темненький обнимал брата, тот обнимал его, радуясь встрече. И я тоже как-то невольно, по вине наручника, присоседилась к семейной идиллии из родственных обнимашек.

— Прекратите! Иначе будешь со мной Эврарда обнимать! — фыркнула я, понимая, что тоже слегка обнимаю чужого брата, как бы утешая его после встречи с пернатым неизбежным.

— Ничего себе! — заметил темноволосый, осматривая наручник. — Ты гляди, антимагический! Никогда таких не видел! И ведь не откроешь просто так! Ладно, попробую!

— Та-а-ак, свиде-е-етель, отойдите в сто-о-орону, — ядовито заметил Эврард, подарив мне взгляд прищуренных зеленых глаз и беря в руки первую попавшуюся книгу. Он открыл ее на манер папки, снова бросив на нас нехороший взгляд. Мы стояли с Дезом, как идиоты, рука к руке, пока темноволосый пытался расковырять замок наручников пером, присев на корточки.

— Уважа-а-аемые брачу-у-ующиеся…

Я подавилась, понимая, что слегка его недолюбливаю. Эврард поднял брови и перевел взгляд на Деза, который, судя по сдвинутым бровям, мысленно пополнял список ректальных кар.

— И брако-о-ованный… В этот де-е-ень злодейка-судьба-а-а свела вас вме-е-есте…

Перо сломалось, послышалось возмущение, а со стола слетела какая-то металлическая штука для срезания кончика пера и тут же легла в руку темноволосого мага, продолжавшего корпеть над нашими оковами.