Семь кругов Яда

Задыхаясь и вплетая свои пальцы в чужие волосы, покачиваясь и целуя чужие губы, я поняла, что фанатики могут слегка подождать.

* * *

— Эврард! — возмутилась я, в который раз натягивая на себя платье и закатывая глаза. — Я уйду когда-нибудь отсюда? А? У нас последний город! Решающая битва!

— Фисе, иди-и-и, — коварно заметил Эврард, отворачиваясь. — Я на тебя оби-и-иделся.

Теперь я понимаю, почему гарем будет поочередно жать мне руки, хлопать по плечу и сочувственно заглядывать в глаза. Это не гарем ему нервы трепал, это он гарему нервы трепал. Бессовестный.

На очередную начальственную провокацию я не поддалась, шагая в сторону коридора. У меня в голове созрел вполне приличный план. Я не знаю, на что там молятся и кому поклоняются, но сувенирная лавка при любом культовом сооружении приносит доход куда больший, чем весь Голливуд в прокате. Ничего-ничего! Сейчас-сейчас! Святая вода, благовония и свечки из мыла… Все нормально! Сейчас мы все решим!

— Ребята! Собираемся! — скомандовала я, глядя на вялое содержимое комнаты отдыха. — Быстро-быстро!

Я даже похлопала в ладоши, глядя, как принцы лениво поднимаются с тех мест, где их застал контрольный выстрел в печень. Еще бы! Они тут победу отмечали со страшной силой!

— Приведите себя в порядок! — рявкнула я. — Чтобы выглядели как мальчики из церковного хора! Беленькие, пушистенькие…

И тут я вспомнила, почему такие высокие голоса у мальчиков из церковного хора, но решила не расстраивать структуру столь грустными деталями.

— Мы идем туда, где люди во что-то очень сильно верят, — смягчилась я, глядя, как стонут несчастные принцы, пытаясь прийти в себя. — Вы должны выглядеть одухотворенно, возвышенно… Так! Куда бутылку берешь? Эрик! Поставь на место! Никто ее не выпьет!

— Еще бы. Это я отлил, — пробурчал Эрик.

— Себе? — поинтересовалась я, понимая, что с бутылкой в рекрутинг я его не пущу.

— Да нет, сам…

Через двадцать минут адепты с сумками стояли и смотрели на меня, как на лжепророка.

— Эврард, можешь открыть портал? Ну пожа-а-алуйста, — попросила я, глядя на зевающего гениального директора, который критично осмотрел нас и расцвел фирменной гаденькой улыбочкой.

— А кому они хоть поклоняются? — пробасил на ухо принц Алан, запивая выхлоп нашими духами.

— Я Цвето-о-очку ча-а-ас на это наме-е-екал… Я ей намека-а-аю, намека-а-аю, а она намеков не понима-а-ает… Ни у-у-устно, ни за-а-адним число-о-ом! — ядовито заметил Эврард, открывая портал, в который нас подло засосало.

Мы очутились возле огромной, сверкающей золотом статуи обнаженной женщины, с такой фигурой, от вида которой принцы аж присвистнули. Символическая набедренная повязка всеми очертаниями повторяла коварные изгибы. Вокруг золотой богини лежали цветы.

— Великая богиня Оргазма! — прочитал по слогам принц Эрик, раздвигая цветы и подношения.

Пока я хихикала, один из принцев даже снял парик в знак уважения к чужой вере. Остальные тоже прониклись торжественностью момента. Кто-то даже упал на одно колено, пока я ухохатывалась, хватаясь за живот. Это ж надо! Нет, ну я все понимаю!

— Матушка учила, что чужую веру нужно уважать! — осуждающе заметил принц Филипп, для которого бесстыдница тут же превратилась в святыню.

— Богов гневить нельзя! Я вот однажды плохо сказал об одной богине, а потом сломал меч и зуб, — вздохнул принц Эрик, преклоняясь перед статуей. — Боги все видят и все знают. Знают, кто кого…

Я уже не могла. Меня просто разрывало, как хомячка. Я постанывала, всхлипывала и корчилась, пытаясь представить, как толпы мужиков дружно молятся на это самое… «А я намека-а-ал!» — пронеслось в моей голове, пока по щекам полз румянец. Дань мы ей уже отдали, так что пусть она будет ко мне милосердна. Нет, я не могу! Кому рассказать…

— Боги не любят, когда смеются над ними! Они могут наказать, — твердили набожные принцы, отвешивая поклоны богине, которую видели в первый раз. — Боги знают, кого наградить, а кого наказать…

Я уже выла, опираясь на статую, и не могла сдерживать истерический смех. Мне кажется, что я даже прихрюкивала, представляя толпы паломников. «За чем ходила в город?» — спрашивает супруг свою жену-паломницу. «За оргазмом! — отвечает смиренная жена. — Никогда не видела, а тут хоть одним глазком посмотрела!» Вот какая сволочь так поглумилась?

— Богохульница! — послышались возмущенные крики. Ко мне устремлялась одетая в белые простыни толпа, настроенная крайне воинственно. — Отрицает нашу веру! Глумится над ней!

А ничего, что вы тут дружно глумитесь над здравым смыслом? Нет? Ничего страшного?

Какой-то небритый фей, размахивая палкой с деревянной звездой на конце, орал, что меня, богохульницу, нужно срочно довести до… Ну вы поняли.

Я понимала, что дело плохо, но остановить свой смех, слушая призывы, не могла.

— Пристыдить ее! — приказал фей в простыне, размахивая палочкой. — А паломников — накормить, приютить… Истинно верующие люди всегда заслуживают уважения!