Семь камней

В первый день и первую ночь все шло гладко. Стоял ясный осенний день с легким и приятным холодком; сильные, сытые лошади бодро везли карету. Доктор Хасди дал Джейми кошель с деньгами на дорожные расходы; все они ели приличную еду и ночевали в респектабельной гостинице – Йен отправился вперед, чтобы осмотреть место ночлега и исключить неприятные сюрпризы.

Следующее утро выдалось пасмурным, но вскоре поднялся ветер и к полудню разогнал облака. Над головой путников снова засияло чистое небо, яркое, словно сапфир. Джейми ехал впереди, Йен позади. Карета быстро продвигалась вперед, несмотря на тряскую, извилистую дорогу.

Но когда они одолели небольшой подъем, Джейми внезапно развернул коня и поднял руку. Карета остановилась. Йен подскакал к другу и увидел, в чем дело. Маленький ручей, пересекавший дорогу под горкой, разлился и образовал топь шириной футов десять.

– Что… – начал было Джейми, но не успел договорить. Кучер на мгновенье остановил лошадей, но после раздавшегося изнутри строгого окрика хлестнул вожжами по лошадиным спинам. Карета рванулась вперед, едва не задев Джейми. Его лошадь шарахнулась в сторону и сбросила в кусты своего всадника.

– Джейми! Ты цел? – Йен придержал коня и крутил головой по сторонам, раздираясь между тревогой за друга и чувством долга.

– Останови их! Догони! Ifrinn! – Джейми выбрался из кустов с исцарапанным и покрасневшим от гнева лицом. Йен тут же пришпорил коня и рванулся вдогонку за тяжелой каретой, которая двигалась по болотистому дну, кренясь из стороны в сторону. Пронзительные женские крики протеста заглушил возглас кучера: «Ladrones!»

Это было единственное слово, которое Джейми знал по-испански, – «грабители». Один из них, молодой парень с длинными соломенными волосами, уже поравнялся с каретой, словно восьминогий паук. Кучер тут же соскочил с козел, упал на землю, вскочил и побежал прочь.

– Трус! – заревел Йен и издал пронзительный крик горца, от которого упряжные кони заплясали, дергая головой и не давая похитителю ухватиться за вожжи. Йен заставил своего коня одолеть узкую полосу между кустарником и каретой и, поравнявшись с грабителем, вытащил пистолет. Он навел его на парня и велел ему тронуть карету с места.

Парень взглянул на него, присел и с громким окриком хлестнул вожжами по лошадиным спинам. Йен выстрелил и промазал, однако задержка позволила Джейми догнать их. Йен увидел мелькнувшую рыжую голову Джейми, когда он карабкался по задней стенке кареты. Под звучавшие изнутри крики он протопал по крыше и набросился на желтоволосого парня.

Предоставив Джейми разбираться с этим грабителем, Йен пришпорил коня, намереваясь вырваться вперед и перехватить вожжи, но второй грабитель опередил его и уже тянул вниз голову одной из лошадей. Что ж, однажды это сработало. Йен набрал полные легкие воздуха и издал свой горный крик.

Лошади рванули, разбрызгивая грязь. Джейми и желтоволосый свалились с козел, а сукин сын, бывший на дороге, исчез; возможно, копыта лошадей вдавили его в трясину. Йен надеялся, что это так. С налившимися кровью глазами он придержал своего испуганного коня, вытащил свой палаш и помчался через дорогу, визжа как банши и нанося удары направо и налево. Два грабителя уставились на него разинув рты, а потом бросились наутек.

Он погнался за ними в кусты, но они были слишком густые для коня. Тогда он повернул назад и обнаружил Джейми, дубасившего на дороге желтоволосого парня. Йен заколебался – подсобить ему или позаботиться о карете? Громкий треск и испуганные крики определили его выбор.

Карета, лишившаяся кучера, съехала с дороги в болото и завалилась набок в канаву. По испуганным голосам, доносившимся изнутри, он понял, что женщины, скорее всего, целы, и, соскочив с коня, торопливо привязал его к дереву и бросился к упряжным лошадям, чтобы они не покалечили друг друга в суматохе.

Ему не сразу удалось в одиночку разделаться с упряжью. К счастью, лошади особенно не поранились. Его усилиям не очень помогло появление из кареты двух взволнованных и ужасно растрепанных девушек, что-то говоривших на малопонятной смеси французского и ладино.

«Ну и ладно, – подумал он, неопределенно махнув рукой, которую сумел высвободить на мгновение. – Их лепет сейчас ничему не поможет». Тут он уловил слово «мертвый» и изменил свое решение. Месье Перетц всегда был таким молчаливым, что Йен просто забыл про него в суматохе. Теперь он узнал, что этот солидный еврей стал еще более молчаливым, потому что сломал себе шею, когда карета перевернулась.

– О господи! – воскликнул он и побежал смотреть. Хранитель Торы был несомненно мертв, а лошади по-прежнему, скользя, перебирали копытами в грязи канавы. Йен был слишком занят, чтобы беспокоиться за Джейми, но, когда выпряг из кареты вторую лошадь и благополучно привязал ее к дереву, он начал удивляться, где его друг.