Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера

Я размахнулся и со всей дури бросил пустой кружкой в противоположную стену. Керамику сейчас делают крепкую — вопреки моим ожиданиям, упав, она не разбилась, а со стуком откатилась в сторону. Наверное, если бы осколки полетели во все стороны, мне стало бы легче. Так — не стало.

Вот я дурак. Ну зачем, хоть кто-нибудь знает, зачем, я свалил с "Квебека" при первой же представившейся возможности? Ведь знал же, чувствовал, что что-то будет, с самого начала знал, кто шпионит на корабле, но промолчал потому что мне не позволил что-то сказать долбаный кодекс чести. А теперь капитан из-за этого в опасности.

Если бы я остался, я переубедил бы его, и не было бы никакого Пекина. В своих способностях я не сомневаюсь, все равно бы переупрямил. Но мне, чертовому эгоисту, захотелось на Землю, на солнышко, на свежий воздух.

Идиот, кретин, придурок!

Я мог ему сказать, кто работает на Америку. Конечно, мог.

Укутываясь в плед, я снова уставился в картинку стерео.

"— На эту минуту известно, что объединенный космический и военно-воздушный флот Евразийского и Азиатского Союзов и Соединенных Штатов Америки готов нанести удар по космическому кораблю "Альтернативного союза". Напоминаю, Джулия, что вчера он был замечен на орбите Земли. Власти предполагают, что Поль Синклер и его сообщники находятся именно там. Однако уничтожение корабля может повлечь за собой гибель ученых, похищенных террористами несколько лет назад при нападении на Луна-Сити".

Репортер говорил это очень быстро, настолько быстро, что сознание успевало фиксировать лишь обрывки фраз.

Нанести удар…

Уничтожение корабля…

Как можно уничтожить "Квебек"? Это же бред, как в той басне Лафонтена про слона и уличную собаку. Он же огромен, туда вложен труд десятков сотен ученых, рабочих, строителей…

Я выругался еще раз. Тот, кто предал Синклера, знал о корабле очень многое, потому что сам участвовал в его постройке. Он наверняка знал технические параметры, максимальную скорость, маневренность, мощность двигателей.

Еще бы пилоту — если верить газетчикам, самому лучшему пилоту последних десятилетий, еще и техническому гению, в придачу — не знать таких простых вещей.

Резко заверещал дверной звонок. Ну, конечно, Риди.

— Как всегда вовремя, — съязвил я, открывая дверь. Дик вошел, как ни странно, не отвечая на колкость, и сразу же направился в комнату.

— Видел уже? — спросил он, кивая на картинку с новостями.

Ненавижу отвечать на глупые вопросы:

— Нет, я всю ночь смотрел порно, а утром решил взбодрить себя новостями! Конечно, видел, придурок! — взорвался я.

— Я узнавал последние новости по своим источникам, — произнес Риди, как бы нехотя, — Так вот, они утверждают, что знали о том, что будет, еще несколько недель назад и тщательно приготовились к оборонительной операции. Если бы твоему Сикнлеру не пришло в голову очень громко заявлять о своих намерениях, то никто бы даже ничего не заметил.

— Твои источники ошибаются! — безапелляционно заявил я.

Губы Риди согнулись в саркастической ухмылке:

— Ну-ну… Мой сокурсник работает в Белом доме, так что за достоверность сведений могу ручаться.

Проклятье!

Я рывком схватил со спинки кресла свитер и рюкзак, и попытался выйти из комнаты. Дик моментально загородил мне дорогу:

— Далеко ли собрался, Чарли?

— Так, слетаю на околоземную орбиту, убью одного человека и вернусь, — пообещал я. Риди схватил меня за плечо. Пальцы у него были железные, не иначе синяк останется на предплечье.

— Единственное, куда ты сейчас направишься, это Чикаго, Ривер-сайд, дом номер тридцать пять. Я понятно объясняю, или стоит подкрепить слова еще какими-нибудь стимулами?

А в самом деле, подумалось мне, что дальше?

Все, чего я хотел — улететь и забыть о "Квебеке" навсегда, жить вместе с Чейсами, увидеть Джой, наконец — вот оно, на ладони. Но…

— Что они собираются сделать? Они хотят его убить, да? — вырвалось у меня, — Пусти ты меня, наконец, больно же.

Дик подозрительно оглядел меня:

— Я как-то тебя уже отпустил. Напомнить, что было дальше?

Помнится, в тот раз я сбежал от Риди самым что ни есть простейшим способом: двинув ему в место, куда мужчин не стоит бить из соображений гуманности. Обиделся он тогда здорово, и припоминал этот случай в каждую нашу встречу еще полгода после.

— Мне уже не двенадцать, — усмехнулся я невесело, — Да и ты второй раз не попадешься.

На пару секунд мне показалось, что в его глазах промелькнул огонек иронии, но тотчас пропал, сменившись странным выражением, которое я расшифровал как сочувствие.

— Я не знаю, что будет с этим твоим Синклером, но уверен, что ничего хорошего. Международный трибунал, как минимум. В крайнем случае, погибнет в ходе операции, и — видит бог — я бы хотел, чтобы этого ублюдка застрелили.

Меня словно окатили холодной водой. Дик не мог такого сказать, это же…мерзко. У Риди конечно масса недостатков, но подлецом он не был никогда.

Ну, или я не замечал за ним такого.

— Что ты мелешь? Ты что, гад, мелешь?!