Семь грехов

Бойцы оказались на пороге жилого дома. Входная дверь была не заперта. Демонесса об этом знала и не стала стучаться. Никто из слуг не встретил их у порога. Вскоре члены отряда поняли, что дом заброшен. По крайней мере, об этом говорили опустевшие комнаты и комки пыли, разлетевшиеся по полу, как перекати-поле. Неамара подошла к двери, ведущей на нижний ярус осиротевшего дома.

– Все слуги Демефиса уместились в одном погребе? – удивленно спросил Деос, прекрасно осознающий, что такое вряд ли возможно.

Отряд спустился в подвал. На деревянных полках до сих пор пылились ящики, бутылки, банки и прочие вещи, которые всегда жалко выкинуть. За захламленным стеллажом спряталась слившаяся с темными стенами дверь.

Демонесса открыла ее и спустилась по ступеням.

Отделка стен сменилась необработанным камнем. Установленные в стенах факелы подсвечивали его шероховатую, грубо высеченную поверхность. Бугристые ступени вели налево. Члены отряда молча шли за предводительницей. Справа на стене кто-то намалевал неразборчивые слова. Для Фурии и Америуса они сложились во вполне понятное предложение. Эльф прочитал про себя: «Тут жизни нет, ступай обратно».

– Сколько времени тут живу, никогда не знал о существовании целого подземного города, – заговорил Америус после прочтения оптимистичного совета.

– Чтобы не портить красоту Демефиса неприглядными домами – точнее, лачугами, – Даэтрэн предпочел скрыть нищету под землей, – объяснила ему демонесса.

– И тебя, советника Его Темнейшества, не ввели в курс дела? – поразилась паучиха.

– Сам не понимаю. Ведь это важная деталь, которую я должен всегда держать в уме, – голос эльфа звучал расстроенно. Его задело то, что властитель не был с ним до конца откровенен.

– А что, вы думаете, чувствует информатор, чей чуткий нос не вынюхал, куда с улиц города утекает большая часть слуг под вечер? – выразил недовольство некогда лучший Вестник.

Вскоре тесный проход вывел их в широкое помещение, напоминающее огромную арену. Трущобы встретили отряд обзорной площадкой. Воины заглянули с нее вниз.

Город шумел. Кирки стучали по камню. Голоса рабочих отдавались эхом, отражаясь от стен. Подземный город, изгибаясь спиралью, уходил в глубины ада. Поселения располагались на деревянных пристройках, протянувшихся вдоль массивных каменных глыб. Дома поселенцев были построены из всего, что попадалось под руки. В ход шли куски помятого проржавевшего металла, гнилые доски и замусоленная ткань, которая часто заменяла настил для крыши или использовалась вместо двери.

– Обстановочка-то не ахти, – оборвал молчание, вызванное общим шоком, Деос.

– Сколько же тут уровней? – спросил темный маг, который держался подальше от сомнительной деревянной конструкции, нависшей над пропастью.

– Столько, сколько прибывает новых беженцев. Этажи постепенно уходят все ниже. Относительно недавно тут еще обнаружили богатые залежи золота. Теперь это не только подземный город, но и шахты для добычи драгоценных металлов, – рассказала баронесса.

– И все это золотое величие построено на горбах рабов, – впервые за весь путь заговорила Фурия. – На горбах моего народа.

– Не только вашего… – добавила Неамара.

– С лицевой стороны никто не заметит небрежность стежков на изнанке канвы, – тонким голоском выдала Хелин.

– Переведите, пожалуйста, что говорит эта бледная как смерть женщина. Проще понять горгонский, – недовольно буркнула паучиха.

– Это означает, что Демефис успешно маскирует свои недостатки, – попытался объяснить Ферге минотавр.

– Нам надо попасть на второй уровень, – сказала Неамара, разглядев там повышенную активность поселенцев.

Отряд шел по крутому узкому мосту, пристроенному к стенам каменоломни. Бойцам приходилось всячески уклоняться, обходя выпирающие камни. Первый уровень трущоб был заполнен хибарами, которые, как поганки, тесно стояли бок о бок. Члены отряда с ужасом заглядывали внутрь. Скрюченные от холода рабочие спали на брошенных на пол износившихся подстилках, смутно напоминающих тонкий матрас. Другие измученные тяжелой неблагодарной работой представители Зависти сидели у костра, на котором зажаривались куски чего-то неопределимого. Они одновременно испытывали к появившимся жителям верхнего заоблачного мира злобу и страх. Часть жителей трущоб пряталась в своих крохотных лачугах, поспешно задвигая за собой занавески. Запуганные, они напоминали беспомощных животных, загнанных в угол жестокими охотниками. Несколько горгон просили подаяние, протягивая руки перед богачами. Они жалобно молили бессердечных чужаков отсыпать им несколько монет из туго набитых кошелей, которые, несомненно, есть у всякого обитателя поверхности. Но большая часть поселенцев всем видом показывала, что здесь не рады вельможным господам.