— Тогда почему ты до сих пор не замужем за Гордеевым или хотя бы за его сраным тупым сынком? Я изучил психологический портрет каждого, дал тебе чёткие указания, что и как делать, на каких струнах сыграть. Я всё сделал! Ты совсем дура?! Где ты напортачила?
Я! Я! Я! Такое впечатление, что он думал только о себе, и девушка, осознав это, непроизвольно поморщилась.
— Прости. Не знаю, — Катя обречённо опустила голову и сцепила руки до побелевших в костяшках пальцев.
— Ты спала с курсантом? — подозрительно спросил мужчина. — Ну! Чего заткнулась?
— Да, — призналась блондинка.
— Сука! Я же запретил! Никакого секса с проходными персонажами! Дура! Гордеев-старший был нашей целью, не его сын! Ты должна была беречь себя для него. Неужели нельзя немного потерпеть?! Да что у тебя за ненасытная похотливая дырка между ног?!
— Не знаю, как так вышло. Он выглядел таким потерянным и жалким… Я хотела утешить его.
— Один раз?
— Что?
— Один раз трахнулась с ним? Один раз утешила?
— Нет…
— Сука! — прошипел он. — Рассказывай всё по порядку, в деталях, может, ещё можно что-то исправить. Сначала ты трахнулась с младшим, пару раз или…
— Постоянно, — выпалила Катя на одном дыхании, словно кинувшись в омут с головой, и упрямо посмотрела в лицо отца. — Последние полгода мы трахались постоянно. Иногда после занятий, иногда на перерыве, очень часто во время наших сеансов психотерапии, в моём кабинете. В кабинете было приятнее всего!
— То есть, ты жила полноценной половой жизнью… — сделал вывод отец Кати. — Ладно. Дальше? Ты трахнулась с Гордеевым-старшим. А потом снова с младшим? Ты их меняла как перчатки?
— Нет, — девушка задумалась. — После старшего у меня ни разу не было секса с младшим. Словно… Словно он знал и избегал меня.
— Он знал, — уверенно кивнул отец.
— Ты думаешь? Но его поведение и отношение ко мне не изменилось.
— Он знал! Дура! Он тебя использовал! — выкрикнул мужчина в лицо дочери и тут же взял себя в руки. — А что со старшим? Он легко пошёл на контакт?
— Очень легко.
— И как часто?
— Очень. Михаил втянулся в игру и иногда принуждал меня к сексу. Думал, что принуждает, — поправилась блондинка.
— Как вы расстались? Какие слова были сказаны?
— Мы не расставались. Просто… Мне вызвали машину, посадили и, ничего не объяснив, выпроводили из поместья.
— Кто? Младший или старший?
— Не знаю. Старший, наверное. Алекса не было дома.
— Дура! Ладно, ещё не всё потеряно, разыграем ещё одну пьеску. У нас есть ещё одна козырная карта. Но прежде… Задирай юбку и снимай трусы, ты должна понести заслуженное наказание. Как же я устал от тебя и от твоей тупости…
— Но ты говорил, больше не будешь бить, — девушка послушно поднялась со стула и, с надеждой в испуганных глазах, посмотрела на отца.
— Я? Точно… — он зло выругался. — Ты же от этого получаешь удовольствие… Дрянь!
Мужчина кинул плеть на стол, внимательно посмотрел на дочь, покачал головой и снова взял орудие экзекуции в руку.
— В этот раз я сделаю так, что ты запомнишь этот урок надолго. Сто ударов! Как тебе такое?
— Не нужно… папа… Пожалуйста! Я столько не выдержу, правда!
— Сто двадцать! — он посмотрел в глаза дочери с ненавистью, и девушка под его пристальным взглядом послушно стянула трусики, повернулась задом и приняла покорную позу для наказания.
В тишине кабинета успело прозвучать два хлёстких удара, прежде чем входная дверь тихонько приоткрылись и в неё бесшумно проскользнул высокий, симпатичный молодой человек в строгом деловом костюме.
— Забавные в вашей семье развлечения, Антон Павлович, — произнёс Алексей, тщательно прикрыв за собой дверь. — Вам не кажется, что ваша дочь уже переросла это? Ей не семь лет. Наказывать таким образом — это прерогатива её мужа или партнёра, но никак не отца.
Катя обернулась, встретилась взглядом со своим женихом и стыдливо опустила глаза в пол. Сейчас она пребывала не в лучшем виде: задратая юбка, спущенные до щиколоток тоненькие трусики, голая задница, из глаз катятся слёзы, на правой ягодице аллели два красных рубца.
— О! Алекс, мой будущий зять. Я рад тебя видеть! — радостно воскликнул отец Кати. — А я тут дочь воспитываю. Ты прав, она взрослая, но ума как у школьницы. Вот как прикажешь дурь из её головы выбивать? Если она тебя обидела чем-то, то это не со зла, поверь.
— Выйди, — коротко приказал Алексей девушке. — Нам нужно поговорить с твоим родителем.
Катя растерянно натянула трусики и торопливо вышла из кабинета, оставив мужчин наедине.
— Когда там уже ваша свадьба, мой дорогой зятёк? Я устал в одиночку тянуть это ярмо. Ты муж, ты и воспитывай её, — шутливо хмыкнул Антон Павлович, прошёл за свой стол, вальяжно уселся в большое кожаное кресло и приглашающе указал Алексу в кресло напротив. — Присаживайся, поговорим обо всём, обсудим детали.
— Боюсь, господин Мамонтов, свадьбы не будет, — пожал Гордеев-младший плечами, проигнорировав приглашение сесть в кресло.
— Что?! — театрально возмутился и удивился отец Кати. — Почему, Алекс?
— Ваша дочь оказалась слабой на передок, — вздохнул Алексей.
— Да что ты говоришь?! Как так?
— Мамонтов, хватит изображать дурачка. Я всё знаю.