Семь фунтов брамсельного ветра

Дальше я рассказывала о каждом парусном судне с монет. О шхунах “Тиклер” и “Резольют”, фрегате “Перси Дуглас”, бриге “Геба”, барке “Джемини”, бригантине “Сенчери”… О том, когда построены, почему так названы, какое имели водоизмещение, в какие дальние порты планеты ходили и как закончили свой век. К этому времени все тексты о монетах, добытые Ильей в компьютерной сети, я перевела полностью. И уж эти-то рассказы имели прямое отношение к острову, к его истории.

И дальше:

“На этих шести увесистых монетках достоинством в один фунт почти все типы современных парусных судов. То есть не совсем современных, но в той классификации, которая принята в наши дни. Нет только баркентины. Но мне повезло так, что с баркентинами я тоже столкнулась совсем недавно. Я познакомилась с удивительным человеком, который сам ходил на баркентине “Меридиан”. А еще он рассказал мне о другой, очень давней, баркентине – о шхуне-барке “Сибирь” и ее героическом плавании…”

Вслед за этим я писала про все, что слышала от Евгения Ивановича. Про постройку шхун в Тюмени, про полярный двухмесячный рейс “Сибири”, когда ее трепало бурями, било волнами о мели и разломало фальшборты, изматывало штилем, во время которого кончилась вода… А еще про семнадцатилетнего матроса Мишу Дементьева, который потом стал управляющим в Товариществе Западно-Сибирского пароходства и торговли и всю жизнь посвятил тому, чтобы как можно больше пароходов ходило по сибирским рекам…

“Жаль, что так мало известно про это плавание и про Михаила Ефимовича Дементьева. Конечно, после революции он считался буржуем и бывшим эксплуататором трудящихся масс. Вел жизнь в бедности, по чужим углам, дом, в котором он раньше жил с женой и десятью детьми, отобрали. О том, что он с детства был бедняком и потом всю жизнь работал не покладая рук, новые власти слушать не хотели…

Снова можно спросить: при чем тут остров Джерси. Но в жизни все переплетается. Например баркентина “Сибирь” вполне могла оказаться в лондонском порту рядом с брамсельной шхуной “Резольют”, построенной за год до того, в 1877 году. От острова Джерси до Лондона не больше трехсот морских миль.

Перепутанность эту и сцепление разных жизней можно прослеживать до бесконечности. Мой папа родился и провел детство в Тюмени. Моему старшему брату и мне он рассказывал, как однажды с приятелями искал клад в подвале дома, который называется “Дементьевский”. А рядом с этим домом, в больших лужах папа пускал кораблики, сделанные из сосновой коры. По ручьям, текущим в канавах, кораблики плыли вдоль улицы к Туре. Папа, как все мальчишки, любил играть в кораблики. Я сейчас про это подумала, и опять появились строчки:

Им, мальчишкам, вовсе не до шуток.
Пять секунд до ветренного старта.
Круглые, как будто парашюты,
Паруса вздувает ветер марта.

Легкие, из лоскутков батиста —
Тех, что сыновьям отдали мамы, —
Паруса, как чайки в небе чистом,
Треплют воздух белыми крылами.

Скоро гонка, после – всем награды,
Даже тем, кто в гонке был всех тише.
…А потом-то что их ждет, мальчишек?
Как узнать? Да лучше и не надо…

У меня сомнение. Не знаю, как сейчас пишется слово “парашют”. Через “ю” или уже через “у”? Говорят, хотели сделать реформу и тогда будет “у” в “парашюте” и “брошюре”, но я не слышала: сделали уже или нет? Все таки я буду писать “парашют”. По крайней мере так писалось это слово, когда папа разбился с парашютом во время тренировочного прыжка. Все печально говорили, что он разбился по своей вине, слишком увлекся свободным падением и не успел дернуть кольцо. До недавнего времени я тоже думала так. А сейчас… не слишком ли много он знал, бывший капитан ГАИ? Почему ушел из милиции? Отчего так интересовались бывшие сослуживцы его компьютерными материалами? Не готовил ли он их к печати, когда стал работать в газете? Материалы не нашли. Виноватых и не искали. На вопросы не ответит никто никогда”.

Это я ради конспирации так написала. На самом-то деле была дискета и, значит, была надежда.

Недавно я опять спросила Илью: когда он отыщет пароль для папиной дискеты. Неужели “теория двойного рикошета” и прочие гениальные способы бессильны? Илья вдруг сильно разозлился. Заорал, что он не двужильный – решать сразу массу дел. В том числе и занимать монтажом и озвучкой “вашего гениального фильма”. В самом деле, я свела Илью с Петрушей, и брат в меру сил помогал дотягивать “Гнев отца” до “нормального технического уровня”. Я виновато примолкла. Тем более, что понимала: Илюхина нервозность из-за того, что начались у него нелады с Татьяной. Ладно, поживем – увидим. А пока я писала: