Семь фунтов брамсельного ветра

Я надела все черное с блестками, отросшие волосы разделила на два хвоста, похожие на расплетенные косы, заколола их у “корня” блестящими, как бриллиантики, стекляшками, попросила у мамы лаковые туфельки – у нас был уже один размер. И даже наконец-то попробовала Лючкину косметику. Чуть-чуть, чтобы не намазаться чересчур – ведь опыта никакого!..

Было и правда весело. Я потанцевала и с Пнем, и с Мартиком (он очень даже ловкий был партнер!), и со Стаканчиком (который от неумения заплетал ногами), и с каким-то незнакомым восьмиклассником Борей, и даже с Булем. Музыка была вроде и разная, но вся с почти одинаковым ритмом, и танцевалось под нее одинаково. С каждым я оживленно болтала, но… думалось мне про Пашку. Хотя он, Пашка Капитанов, наверняка ни на какие дискотеки не ходил, поскольку считал это бездарной тратой времени.

Потом Лючка, я, Стаканчик и Мартик ели в буфете мороженое. И было хорошо. Но… видимо, такая уж я уродилась (Илья говорит: “Карма такая”), что всегда со мной происшествия.

Когда шли из буфета в зал, я увидела, как у выхода несколько ребят скандалят с охранником. Они были без верхней одежды, но хотели выйти на улицу – видимо не надолго, покурить (погода была мягкая, всего минус пять). Охранник не выпускал. Судя по всему, это был милиционер вневедомственной охраны, поставленный, “чтобы чего-нибудь не вышло”. В берете, при дубинке и рации. Загородил собою дверь и повторял:

– Не положено. Спрашивайте учителей.

Он был на первый взгляд ничего парень, даже симпатичный, однако службу соблюдал нерушимо:

– У меня приказ. Спрашивайте учителей.

– Чего спрашивать-то? – сказал восьмиклассник Боря, с которым я недавно танцевала. – “Марь Петровна, можно пойти подымить”?

Охранник добродушно посоветовал:

– Дымить идите в туалет. Там тепло и уютно.

– Там стоит такой же мент с дубинкой и всех, кто с сигаретами, гоняет, – объяснил кучерявый тощий парнишка.

Охранник не обиделся на “мента”. Объяснил прежним тоном:

– Тогда потерпите. Никотин вреден…

– Это мы сами решим, – сказал кучерявый и хотел шагнуть в дверь мимо милиционера. Тот загородил проход рукой и ногой. Проговорил уже без добродушия:

– Но-но. Без шуточек.

– А что будет? – спросил восьмиклассник Боря.

– Будет неподчинение сотруднику охраны общественного порядка…

– Который при исполнении , – добавила я. Он глянул с любопытством.

– Вот именно.

Я понимала, что в общем-то он прав. Или по крайней мере – не виноват. Его поставили, дали приказ, он выполняет. Тем более, что никотин действительно вреден и без курток на улице можно простудиться. А стоять ему здесь неохота, но служба. Вполне интеллигентного вида паренек, даже, может быть, заочник юридического института… И все же внутри у меня стало закипать. Потому что слишком уж уверенно отшивал он ребят. С полным сознанием силы. С полным сознанием права не пускать .

– Интересно знать, что вы здесь исполняете ? – очень вежливо сказала я. – И вообще зачем вы здесь? Кажется, здесь школьный праздник, а не День работников охраны общественного порядка.

– Но порядок-то этот кто-то должен охранять. Если сейчас на ваш праздник явятся пьяные дебилы или накурившиеся наркоманы, что тогда?

Я сказала, что дебилов и наркоманов пока не видно. И если ребят надо сейчас от кого-то охранять, то от милиции, которая смотрит на обычных школьников, как на малолетних преступников.

– А вы ведите себя, как обычные школьники. Кому надо домой, одевайтесь – и пожалуйста. Только обратно пускать никого не велено.

– Дискотека строгого режима…

– А про это – с учителями. Вот кстати и они… Подтвердите, пожалуйста, вашим детям, что именно педагоги запретили выпускать на улицу раздетых детей…

– И впускать внутрь одетых, – добавила я. Потому что рядом оказалась ни кто-нибудь, а наша ненаглядная завуч Инна Семеновна. А рядом с ней незнакомая дама, видимо, из двенадцатой школы.

Инна мельком глянула на меня и, конечно же, сразу во всем разобралась (при ее-то педагогическом опыте!). Благосклонно кивнула охраннику.

– Это всем известная Евгения Мезенцева, не обращайте внимания. У нее патологическая склонность к скандалам.

Охранник глянул с интересом. На завуча и на меня.

– А никакого скандала не было. Мы только обменялись мнениями.

Надо же, заступник!

– Сейчас будет, – сказала я с холодом в желудке. – Потому что я собираюсь высказаться до конца. Про вас. Как вы надоели. На улицах вы всюду, на каждом перекрестке – парами и тройками. И на каждом шагу. С дубинами и пистолетами. Как в оккупированном городе. А кругом воровство, грабежи и людей убивают каждый день. Потому что воевать вы можете только с ребятишками. В основном с невиноватыми…

– Мезенцева, марш домой! – стальным голосом приказала Инна Семеновна. – Завтра я скажу Олимпиаде Андриановне, что у тебя снижена оценка по поведению за третью четверть.

– Насчет оценок решает педсовет, – напомнила я. – Вам придется вызвать меня туда. И там я повторю, что сказала здесь. До свидания …

И пошла я в гардероб.