Семь драконов Ниларской принцессы (СИ)

Но она была хоть и умным зверем, но человеческим разумом не обладала, поэтому так доверчиво шагнула в расставленные силки. Полежала на кровати, а потом вспомнила о важных кошачьих делах и исчезла в тенях. Человек за ней не последовал, занимаясь своими бумагами. Дважды кошка заглядывала в комнату, убеждаясь, что человек здесь, и только после этого отправилась туда, куда её звала теневая тоненькая ниточка.

Она успела вернуться почти сразу же, довольная развалилась на кровати человека (он всё равно не спал последние дни, так чего стесняться), засопела смешно качая ушками.

А на рассвете человек из комнаты пропал.

Несколько минут постоял в том месте, о котором не имел ни малейшего понятия, пытаясь справиться с собой, а потом решительно шагнул вперёд и раздвинул тяжёлые портьеры балдахина. На кровати, сладко посапывая, подложив под щёчку ладошки, спала девушка.

Но сон этот был мёртвым, безнадежным и злым.

Как нежданный нарушитель границ ни смотрел, перед ним было только тело.

Души в нём не было уже очень давно, так давно, что оборвались все связи души и тела…

Глава 23. Привидение, иллюзия, душа

Это было больно и смешно.

Но больше смешно. А потом снова больно и снова смешно.

Я не желала знать истину, хотя частично о ней можно было догадаться. Она была так близка, что порой горчила у меня на языке.

Кто я? Принцесса Ниларской империи, самое во всём этом страшное, а может быть и не очень, что принцесса очень даже… мёртвая.

Соответственно, принцесса мертва, и возникает вопрос, кто же я? На текущий момент разом и привидение, и душа, и иллюзия. А ещё, немного, судья. Судить мне никого не хотелось, но выбора особого у меня не было.

Как оказалось, тут столько всего было замешено и перемешено, что… ой. Даже думать об этом больно.

Итак, с чего бы начать…

Та, кто рассказывала мне всё это, активно мне сочувствовала. Я видела это в её глазах, в том, как она двигалась, в том, как она без насмешки, аккуратно погладила меня по голове. Она не говорила ни слова, я всё поняла сама. Дальше всё будет только хуже. Из хорошего — свой шанс я ещё не потеряла. Из плохого — я не думала, что это ТАК больно.

Убийц у меня действительно было чуть больше, чем один.

В той или иной степени, несли ответственность за мою смерть два князя, шесть драконов и несколько человек из Ниларской империи.

Не семь драконов, только шесть. И этому тоже было своё объяснение.

Объяснений было слишком много, меня затошнило на первой же фразе, но пришлось дослушать до конца.

Потому что пришлось.

И не просто слушать объяснения, но видеть того, кто это говорил.

Мне повезло только в одном, когда я открыла глаза, я вначале увидела лэри Веронику, а только потом … князя Канната.

Страх, который я испытала, было не описать словами. Да, в какой-то момент я даже начала уважать князя, но иррационального страха во мне было больше. Пока князь не заговорил, я даже не догадывалась, что всему тому, что я испытываю есть объяснения. И не все они приятные.

С чего же начать?

Наверное, с того, что сказала лэри, прежде чем разрешила говорить Каннату.

— Видишь ли, Медуница, можно так тебя называть?

Я кивнула.

— Ну, и отлично, а я — Ника. Сейчас тебе пока тяжело меня так называть, но когда сможешь, я буду рада. Как ты знаешь, с ведьмами в нашем родном мире сейчас беда, а ведьмы нужны, я тебе попозже расскажу, что делают ведьмы, зачем они важны… Не хочу тебя пугать, но сказать это я тебе должна. Расскажу только в том случае, если все получится и мне будет кому это всё вообще рассказывать.

Я снова смогла только кивнуть. Понимающая улыбка лэри Вероники была очень говорящей. Интересно, она тоже однажды вот так попала?

— Продолжаю, — заговорила тем временем она, — ведьмой можно родиться, а можно ею стать. Для того, чтобы ей стать, надо всего ничего — умереть, причём правильно.

Под ложечкой засосало.

Вероника взгляд не отвела, смотрела прямо и серьёзно:

— Я тоже уже однажды умерла, так что в этом нет ничего окончательного. Несколько меняет приоритеты, но это ты уже потом сама для себя прояснишь. Продолжаю. В тот момент, когда мир решает, что вот эта девушка ему подходит, он ставит свою метку, видимую любому магу, который смотрит. Метка это содержит по сути одно-единственное слово или образ. Неприкасаемое. Не трогать. Руки прочь. Трактуй — как пожелаешь, суть от этого не изменится. Тот, на кого мир поставил эту метку, должен быть защищен. Всегда. Все, кто вокруг такого человека — должны поистине бросить свои дела и присматривать за безопасностью возможной ведьмы.

Скепсис из меня всё же вылез, я хотела что-то сказать и вдруг осеклась. Мир ставит метку? Если вспомнить все те странности, которые не объяснялись моей магией… вроде тех же волков… Если только допустить, только! То получается, что я… такая возможная ведьма?

— Так вот, — продолжила тем временем лэри Вероника, — с точки зрения мира, на текущий момент, нет большего вреда, который делает маг, если он видит метку, знает о угрозе, которая нависла над возможной ведьмой, и не делает ничего, чтобы эту угрозу снизить или вообще устранить.