Семь дней Создателя

— Может, бутылочку шотландского виски для знакомства? И жареного поросёнка. Нет, двух жареных поросят! Раз не шахматы и не покер, предлагаю старинную латышскую забаву — бездонное брюхо. Суть не сложная: едим, пьём, пока один из нас не скажет — хватит. Проигравший платит за всё.

— Нет ни голода, ни жажды, — буркнул он и сунул ладонь в карман.

Я и бровью не повёл. Он был на расстоянии вытянутой руки, а стало быть, в моей власти. Уже сейчас я мог бы вышибить из него мозги или надеть на его запястье свой оптимизатор — что, собственно, равносильно. Мне было интересно, как кошке с мышкой — что он предпримет?

Думаю, те же мысли одолевали его. Он был уверен в своём превосходстве, и теперь подыгрывал, вживаясь в роль странствующего европейца. Какой же ты, парень, шотландец с такой незавидной челюстью? Двинуть по ней пока он в карманах своих копается? Я переборол это желание, а нареченный шотландцем извлёк на свет Божий сигареты с зажигалкой вместо пистолета.

— Хотите фору дам?

— Я не терплю обжорства.

— Тогда на руках, — я упёр локоть в стол и протянул к нему ладонь. — Ну же!

Он смотрел в мои глаза, не мигая:

— В Латвии всегда так гостей встречают?

— Нет, только в нашем захолустье.

Он повертел головой — никто не обращал на нас внимания — и вложил в мою свою ладонь, сравняв свой локоть с моим. Я и не собирался с ним бороться. Ловким движением свободной руки расстегнул оптимизатор на своём запястье и застегнул на его.

— С приездом, Билл. Или может, Сэм? Как там, в Лэнгли — швах дела?

Смотрел, не отрываясь, в его зрачки. Какая-то должна произойти метаморфоза — его превращения из всадника Апокалипсиса в моего союзника. Глаза что ли должны стать добрее. Или улыбка вдруг расцветёт на тонких губах. Никаких видимых изменений не произошло. И голос его был по-прежнему сух, и надтреснут.

— Как вы меня вычислили?

Вместо ответа постучал ногтём большого пальца руки по оптимизатору на его запястье.

— Так это правда, что об этой штуке говорят?

Он поднял руку, сжатую в кулак, повертел перед собой, разглядывая серебряный браслет.

— Кто бы мог подумать.

Мне показалось, вот сейчас он скинет браслет с запястья, достанет пистолет и начнёт палить. Но вместо этого он убрал в карман сигареты, отодвинул преподнесённую мной кружку пива и подался немного вперёд, понизив голос:

— Я так понимаю: у сэра неприятности, и мой долг вам помочь? Приказывайте. Меня зовут Ян Бженкевич, по крови я поляк.

А говорил, шотландец.

— Ваша группа практически нейтрализована. Один погиб, к сожалению. Вы…. Остался ещё один, который идёт к цели, и возможно уже где-то рядом.

— Вы знаете его?

— А вы?

— Я знаю всех членов группы. Можно взглянуть на погибшего?

— Пойдём, попробуем.

Уходя из таверны, потрепал Эльзу по бледной щёчке:

— Ты молодец. Настоящий талант.

Сказал по-русски, а она поняла: на худенькой ручке у неё оптимизатор.

Тело погибшего в дюнах уже отправили в столицу.

— Осталась фотозапись на сотовом, — объявил нам бывший сельский полицейский. — А в чём дело, господа?

Бженкевич посмотрел запись на мобильном телефоне.

— Это Адам Тернер. Адам Невезунчик. Хотя утверждал, что ему здорово повезло, когда попал на службу в ЦРУ?

— В чём дело, господа? Откуда в наших дюнах люди ЦРУ? — забеспокоился бывший профессиональный, а теперь на общественных началах страж порядка.

Пока Бженкевич разглядывал дисплей сотового, я объяснил ситуацию его владельцу. Звали его Андрис Вальдс, и он оказался на редкость сообразительным. Тут же вызвался нам помочь. Пистолет, признался, отправил вместе с трупом в столицу, но имеет крепкие руки и светлую голову, что будут не лишними в любой передряге. Мы отправились в мою обитель. Позвонил в дверь и вспомнил, что обещал к ужину хорошего вина. Вот, досада!

Представил, целуя, Мирабель:

— Вина не взял, зато смотри, каких золотых парней привёл на ужин. Угощай, дорогая!

Оставил их в гостиной накрывать стол и поднялся в мансарду. На западе краешек небосвода очистился от хмурых туч. В него заглянуло солнце, чтобы тут же утонуть в море. Разлилась кровавая заря. Предвестник ветреной ночи. Или ещё чего-то….

Связался по сотовому с Билли.

— Как я тебе?

— Выше всяких похвал.

— Но ты мне должен объяснить: что происходит? Почему люди в оптимизаторах курят табак, пьют пиво, играют в азартные игры?

— Нашёл время! Ну, хорошо. Твоё изобретение, Создатель, не подавляет человеческое сознание, а лишь приглушает негативные явления и усиливает позитивные. Люди, нацепив оптимизаторы, не становятся зомби — чего ты, кстати, так боишься. Они остаются людьми со своими прежними слабостями и привязанностями. Оптимизатор делает своё дело, а природа человеческая своё. Без конфликтов, сотрудничая, идём к прогрессу.

— Если сейчас с этого американского поляка сниму браслет, не повернёт ли он свою пушку против меня?