Семь дней на любовь, предательство и революцию

Брахмин не думал про стрелочников. На самом деле его не сильно интересовало, кто убил Альде Морьячи и, тем более, жену писателя. Всё это уже не имело значения. Со смертью итальянского политика ситуация изменилась и теперь необходимо исходить из того, что есть на сегодня. Он привык отвечать за свой участок работы. Его задача — провести неформальные переговоры с Генри Киссеном. Для этого необходимо знать расстановку сил на сегодня, а не вспоминать, что было вчера.

К этим переговорам он готовился два месяца. Конечно, если бы ничего не случилось и Морьячи был жив, позиция СССР была бы сильнее. Но вчерашний день не вернёшь.

Он почти наизусть помнил отчёты всех главных советских ведомств от Госплана до Министерства обороны. Данные о количестве выпускаемых в Советском Союзе танков, ракет, тракторов и женских туфель были для него как фигуры на шахматной доске.

Одна проблема — на бумаге все цифры выглядели впечатляюще. Но по другим докладам выходило, что до пятидесяти процентов выпускаемых товаров можно было сразу отправлять на свалку. Особенно это касалось гражданской продукции. Телевизоры ломались через пару дней после покупки. Автомобили приходилось дорабатывать в гаражах напильником и молотком. Выпускаемая одежда была таких ужасных моделей и расцветок, что даже в московских магазинах выбрать было нечего. Знал Владлен и про то, что по субботам в Москву из соседних областей едут «колбасные электрички». Жители Рязани, Ярославля и Калинина жертвуют своим выходным днём, чтобы хоть как-то разнообразить свой рацион.

Владлен был сосредоточен, как боксёр перед выходом на ринг. По взаимной договоренности они должны были встретиться сегодня в старой миланской крепости. Когда Владлен подтверждал место встречи, он учёл даже то, что эта крепость напоминает Московский Кремль. Крепостные стены и башни в Москве и Милане строили одни и те же итальянские архитекторы. Вроде мелочь, но если нельзя встретиться дома, где и родные стены помогают, то пусть встреча пройдёт хотя бы там, где стены очень похожи на главные стены Советского Союза.

Итогом этих переговоров должно быть лишь устное соглашение. Потом на его основе правительственные группы будут готовить проекты договоров для встречи американского президента и советского генерального секретаря. Путь долгий, но начинается он здесь. С этой, казалось, простой беседы двух людей.

Самым трудным для Владлена было выбрать стратегию поведения на эту встречу. Он решил, что будет лучше выслушать Генри Киссена. Дать возможность ему выговориться и максимально раскрыть свои планы. После этого можно будет принимать решение: отступать, нападать или уходить в глухую оборону.

Генри Киссен тоже готовился. Только тактику он выбрал совсем другую. «Если у тебя на руках паршивая карта, то спасти может только блеф. Блеф и наглость. Спасение в атаке». Он хорошо знал слабые места СССР и хотел ударить именно по ним.

*****

День был солнечный, и вокруг гуляли туристы. Но и у Киссена, и у Брахмина было ощущение, что они абсолютно одни в этой крепости. Генри рассказывал о замке:

— Десятки городов-княжеств: Венеция, Генуя, Флоренция, Милан, Неаполь. Десятки самодуров-правителей, которые устраивают бесконечные войны из-за разных пустяков. Итог — народ нищий, сами правители нищие… Согласитесь: хозяин должен быть один. От многочисленных и гордых князей-феодалов одни беды.

Брахмин молчал. Замок и крепостные стены его разочаровали. Московский Кремль был несравненно величественнее. И сам Генри Киссен показался ему слишком болтливым, слишком весёлым и слишком толстым для того, чтобы быть серьёзным противником. В замке смотреть было нечего, и они из крепости вышли в прилегающий парк Семпионе, где в тени деревьев было не так жарко.

— Поэтому Наполеон и захватил Италию без всякого труда, — продолжил Генри.

Брахмин не мог понять, к чему клонит американец, и, чувствуя, что исторический экскурс тот начал не просто так, продолжал внимательно слушать.

— После этого Наполеон хотел договориться о сотрудничестве с вашим императором. С Александром. Договорился. Но царь не выполнил договор. «Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда…» Так, кажется, у Пушкина? Слабый и лукавый Александр втянул Россию в ненужную войну. Москва сгорела. Погибли сотни тысяч людей. Получается, что даже плохое сотрудничество лучше хорошей войны.

От крепости через парк расходились ровные аллеи, и скоро туристов стало меньше. Они шли вдоль канала. Под деревьями рядом с водой было не так жарко.

— Но и у Наполеона ничего толкового не получилось, — напомнил Брахмин.

— А вы знаете почему? — спросил Генри.

— Наверное, причина была не одна, — вежливо ответил Владлен, понимая, что вопрос был подготовкой к чему-то более важному, чем все эти исторические детали.

— Короля делает свита. Пока у Наполеона были молодые энергичные соратники, всё шло замечательно. Но потом те, с кем он начинал, постарели, разбогатели, омещанились… Без своей элиты он был обречён.