Семь дней до Мегиддо

— Итак, после Перемены люди узнали о существовании двух инопланетных цивилизаций. Первая — Инсеки. Наши добрые друзья и покровители. Они уже некоторое время наблюдали за Землёй и с ужасом понимали, что человечество готово себя уничтожить. Их этика велела не вмешиваться, пусть всё идёт как идёт, но когда началась ядерная война, то их сердце… или что там у них… дрогнуло… бла-бла-бла… Они уничтожили всё ядерное оружие, а попутно ещё и ядерную энергетику. А также запретили пилотируемую космонавтику, интернет, мобильную связь, некоторые биотехнологии. Но зато они дали прививку от всех вирусных болезней. И создали Гнёзда, где можно спасать смертельно больных детей, превращая их в Изменённых. Больше они ни во что не вмешиваются. Они похожи на больших муравьёв, поэтому их называют Инсеки. Хотя они говорят, что никакого отношения к насекомым не имеют. Всё, наверное?

— Луна, — напомнил я. — Почему-то им не понравилась Луна.

За стойкой бара зашумело кофе-машина.

— Да, Луну они раздробили на два спутника поменьше и пылевое кольцо, — кивнула Дарина. — Тоже не знаю зачем. Теперь Продавцы. Они чуть позже появились. Инсеки сказали, что Продавцы неопасны и дружелюбны. Так и есть. Они продают что угодно. Можно даже купить «Джоконду». Или две. И обе будут настоящие.

Я знал парня, у которого дома висела «Джоконда». По-моему, он сбрендил, заплатил за картину два десятка рэдок. С одной стороны это много, а с другой — ничто. Это значит, что в мире сейчас тысячи знаменитых картин. Всяких там «Подсолнухов», «Джоконд» и «Чёрных квадратов». И будет ещё больше. То есть они на самом-то деле стоят не дороже репродукции, ведь вся их ценность была в уникальности.

— Кто такие Продавцы я не знаю, — продолжала Дарина. — Их Комки однажды упали на Землю в разных крупных городах. Они не выходят никуда и всегда закутаны, только лицо чуть видно. Может они вообще роботы или голограммы. Ну, ты услышал что-то новое?

— Думал, вы больше знаете, — сказал я разочарованно.

— Потому что Инсеки нас создали, а мутагены мы покупаем у Продавцов? — Дарина покачала головой. — Нет.

Почему-то мне всегда казалось, что Изменённые хранят какие-то тайные знания о пришельцах. И слова Дарины меня разочаровали… и, честно говоря, удивили. Я смотрел на неё, и она вдруг заёрзала, начала отводить взгляд.

— Даринка, ты чего-то не договариваешь, — сказал я. — Вот уверен, что у вас отношения с Инсеками сложнее, чем ты говоришь.

— Сложнее, — призналась она с явной неохотой. — Но это совсем другое. О них я говорить не стану.

Чем дольше я на неё смотрел, тем сильнее она нервничала и отводила взгляд. Сиреневый свет радужки притух, и я подумал, что он как индикатор настроения. Когда ей неудобно или нехорошо, глаза становятся почти обычными.

— Максим, не требуй большего, — взмолилась она. — Ты спросил, я ответила. Всё, что могла. Остальное совершенно не касается нашей ситуации. Это… это вопрос Гнезда. Смысла нашего существования.

Тут подошла Наська — с подносом, на котором стояли три чашки капучино и горка бутербродов на тарелке. Хлеб был порезан косо, колбаса — толстенными ломтями. Похоже, она сама их настругала. Усевшись рядом с Дариной куколка гордо взяла чашку и принялась пить кофе. Дарина тоже торопливо поднесла чашку к губам, словно радуясь возможности уйти от разговора.

— Хорошо, — сказал я, вспоминая девочку-стражу из большого Гнезда. — Не касается, так не касается. Но выходит, что у Продавцов тоже была возможность напасть на Гнездо. Да, да, они дружелюбны. Но вдруг? Решили ваши кристаллы присвоить.

— Нет у нас кристаллов, — ответила Дарина.

— Ну сколько-то есть, вы же мутагены покупаете… Есть ещё какие-то ценности, необычные штуки? Субстрат этот ваш? Паутина?

Дарина пожала плечами, взяла бутерброд.

— У всех есть одно и то же, ничего особенного наше Гнездо не имеет. Чего на нас-то нападать? Вон, на Тульской совсем маленькое Гнездо, его ещё проще захватить…

Мы стали пить кофе. Меня немного отпускало, только босые ноги мёрзли — кафе оказалось единственным местом в здании, где пол не закрывали ковры.

— Если бы я больше знал, то мог бы что-то придумать, — сказал я небрежно. — А так… чем я могу помочь?

— На самом деле можешь, — сказала Дарина. — Сходишь к Инсекам?

Я вздрогнул.

— Серьёзно, что ли?