Семь дней

И все же деваться ему некуда, придется мириться с тем, что есть. Потому что он – полицейский. Он не может, да и не хочет заниматься ничем другим. Знай он заранее, что его ждут одни неприятности, может, он бы еще подумал, идти ли в полицию…

Он рассчитывал вечером поговорить с Алексой. Надеялся, что разговор по душам облегчит его состояние.

А Алекса, как выяснилось, надеялась совсем на другое. Купила сексуальное платье и рассчитывала на романтический ужин при свечах.

И не дождалась его, заснула. Стрелок спутал им все планы на вечер.

«По-моему, сегодня она надеялась, что потом… ну, вы понимаете…»

Если Элла намекала на то, что ему кажется…

Господи! Прошел почти год с тех пор, как у него в последний раз была женщина. Две недели назад в этой самой постели ему снилось, что рядом с ним лежит Алекса, что он обнимает ее, и ему было хорошо.

Сегодня его сон мог сбыться. Если бы не стрелок.

Сволочь!

День пятый Среда

41

Грисселу позвонили по телефону в половине шестого утра, когда ЦУИ получило первые результаты.

Очнувшись от глубокого сна, он принялся нащупывать мобильник на прикроватной тумбочке, сбросил его на пол, скатился на ковер, схватил трубку. Во рту у него пересохло, он ответил хриплым голосом:

– Алло…

– Бенни, извини, что разбудил… – сказал ван Вейк из ЦУИ.

Гриссел выпрямился, сел на кровать:

– Что-нибудь появилось?

– Тот тип на фото. Он русский. И был знаком со Слут.

– Русский… – Генри ван Эден оказался прав. – Кто он?

– Макар Котко. Инициалы соответствуют: «МК».

– Макар Котко… – Гриссел повторил иностранное имя. – И при чем же здесь он?

– Бенни, бригадир и Ньяти уже едут сюда. Положение немного щекотливое. Не хочу говорить по телефону…

Сейчас им только «щекотливых» дел не хватает. Особенно с утра пораньше… Подавив тяжелый вздох, Гриссел сказал:

– Я выезжаю.

* * *

– Uyesu! Господи! – воскликнул Ньяти.

Все разглядывали фотографию, распечатанную на обычном листе формата А4. Разрешение оказалось не очень высоким. Макар Котко был точно таким, как на снимке, присланном Соломоном. Правда, здесь он был не один, а в обществе еще трех человек. Одному из них Котко пожимал руку. Двое других стояли сбоку и улыбались.

Мани недоверчиво покачал головой и провел рукой по лбу.

– Вот почему я позвонил вам так рано, – объяснил ван Вейк.

– Вы правильно поступили, – сказал Мани. Он сразу как будто постарел на несколько лет, на лице проступили глубокие морщины.

– Этот тип из Молодежной лиги, да? – спросил Гриссел, показав на человека, пожимавшего руку Котко. Политиков он не очень хорошо помнил в лицо.

– Совершенно верно, – подтвердил ван Вейк.

– Его зовут Эдвин Балойи, – укоризненно пояснил Мани.

– Генеральный секретарь Молодежной лиги АНК, – изумленно произнес Ньяти. – Известный болтун…

– Так кто такой Котко? – спросил Мани и поднял руку: – Нет, сначала объясните, как вы добыли этот снимок!

Гриссел понимал, что он имеет в виду. Подготовка была необходима; Мани понимал, что ему непременно придется оправдываться перед вышестоящим начальством, когда начнется светопреставление.

– Вчера вечером мы ввели в систему все номера из списка контактов Слут за прошлый год, – отчитывался ван Вейк. – Начали с декабря и двигались назад, потому что решили, что месяцы, предшествовавшие ее гибели, для нас важнее всего. Так оно и оказалось. В декабре мы выявили шестнадцать номеров, которые не принадлежали ее родным, коллегам, подругам и никак не были связаны с ее обязанностями по работе. Затем мы проверили ее контакты, связанные с денежными делами. Отпали пятнадцать номеров: агенты по недвижимости, юристы-жилищники, консультант из банка, компания по перевозкам, муниципальные власти и так далее. Но один контакт, мобильный номер, нам никак не удавалось определить. С этого номера ей звонили в субботу, 18 декабря, в понедельник, 20-го, и в среду, 22-го. Бенни просил нас уделить особое внимание 22-му. Он сказал, что в тот день ей мог звонить какой-то русский. Так вот, этот тип звонил ей 22-го три раза. Без четверти шесть вечера разговор продолжался семнадцать секунд. Потом он снова позвонил в половине девятого, она не ответила, и он оставил ей сообщение. В последний раз он звонил в десять сорок одну. Звонок снова остался без ответа и переключился на автоответчик. А когда мы увидели имя, то очень удивились. Оно звучало по-русски, и инициалы были «МК». Мы поискали его в «Гугле» и нашли этот снимок. – Ван Вейк показал на распечатку, лежащую перед ними. – Видимо, стрелок именно отсюда вырезал голову Котко.

– Кто он вообще такой? – спросил Мани.

– Бригадир, мы начали собирать на него досье только в начале шестого утра, так что пока набрали немного. Его полное имя – Макар Владович Котко. Он гражданин России и директор компании ЗИК – «Золото инвестмент корпорейшн». Хотя компания зарегистрирована в ЮАР, на их сайте информации очень мало. Судя по всему, они оказывают консалтинговые услуги. Интересно, что ЗИК – «дочка» МЗ, сокращение от «Магаданзолото», русской добывающей компании.

– Что он делает на фото вместе с Балойи? – Судя по голосу Мани, ответ ему знать вовсе не хотелось.