Семь дней

– Мистер Уэбб, вам принадлежит фургон «чана» 2007 года выпуска?

– Черт! Так я и знал!

– Прошу вас, не чертыхайтесь, мистер Уэбб. Что именно вы так и знали?

– Что он жулик.

– Кто?

– Парень, который ее купил.

– Вы утверждаете, что продали «чану»?

– Конечно продал! А как мне иначе было расплатиться с кредиторами? Я все продал – и фургон, и магазин, и товары. Я продал свою машину…

– Когда?

– Мать вашу, говорю же – давно!

– Когда?

– В конце января.

– Кому?

– Не знаю.

– Как это – не знаете?

– Да, не знаю! И вот что я вам скажу: мне плевать. На самом деле плевать. Потому что он заплатил наличными и я рассчитался с долгами, а уж как он поступил с этим проклятым фургоном – не моя проблема!

– Мистер Уэбб, напрасно вы так. Знайте, что из вашего фургона стреляли по сотрудникам полиции и одного из них убили.

– Ах ты…!

– Мистер Уэбб, настоятельно прошу вас воздержаться от сквернословия.

– Даже не просите. Врываетесь ко мне домой, как варвары, хватаете меня в собственном доме, как будто я преступник какой, при жене, притаскиваете сюда – и меня же обвиняете в том, что я честно продал свою законную собственность? И еще требуете, чтобы я не выражался? Хрен вам! Если бы мне по карману было нанять адвоката, я бы его нанял и подал на вас, гадов таких, иск! Имейте в виду. Так и быть, я все расскажу, а потом уйду отсюда. А если вам не нравится, можете меня пристрелить. Потому что мне в самом деле плевать на остальное. Слышите? Плевать!

– Итак, мистер Уэбб, расскажите, что с вами произошло.

– Все из-за проклятого Интернета, в душу мать! Появились «Амазоны», всякие «Киндлы» и айпады. Знаете, сколько лет у меня был книжный магазин? Двадцать лет! Двоих детей в университете выучил. А теперь что? У всех электронные книги. Раз – и спад в книжной торговле. Два – и плакали мои сбережения! Три – и больше нет «Книжного магазина Уэбба». Остался я в финансовой жопе, вот что!

– Ну а с «чаной» что?

– Я поместил объявление о продаже в «Аргусе», в разделе «Авто». Рынок завален машинами, у всех трудности. Никто не хотел ее покупать. Никто! Прошло почти полгода, я уже считал себя банкротом, и вдруг в конце января мне позвонил какой-то хмырь и обещал заплатить наличными. Сказал, мол, он живет в Йобурге, очень занят, поэтому он пришлет своего человека в Кейптаун, и тот заберет машину. Он попросил меня отогнать машину в аэропорт, а ключи и документы оставить под ковриком, под водительским сиденьем. Его предложение показалось мне странноватым, но на следующий день он перезвонил и велел мне проверить мой счет. Деньги уже пришли. Так что я сделал, как он просил. А потом он позвонил еще раз, и я сказал ему, где оставил машину. Вот и все, больше я с ним не общался.

– Но зарегистрирован фургон по-прежнему на вас.

– В этом тоже я виноват?

– Как вы докажете, что продали фургон?

– Как мне, мать вашу, это доказать?

– Ну, придумайте что-нибудь.

– Да вы хоть на мой счет посмотрите! Увидите, что в конце января мне перевели двадцать две тысячи наличными.

– Где вы были вчера в одиннадцать вечера?

– Дома. С женой.

– Вы были вдвоем?

– Нет, устроили прием. Пригласили Элвиса Пресли и Фрэнка Синатру.

– Только вы и ваша жена.

– Я ухожу.

– Мистер Уэбб, сядьте, пожалуйста!

– Мне больше нечего сказать.

– Мистер Уэбб…

– Да хоть пристрелите, все равно уйду!

Уэбб не давал им скучать все утро.

«Ксандра пржв. Плх с/ч. Бдь стржн».

Когда зазвонил телефон, Гриссел пытался расшифровать эсэмэску Эллы. Он покачал головой. Элла пишет еще хуже Фрица!

На дисплее высветилось: «Алекса».

– Бенни, где ты? – холодно спросила она.

– На работе. Как ты…

– Ты, значит, уже в Кейптауне?

– Да…

– А я думала, ты в Йоханнесбурге…

– Я был там вчера, я…

– Не мог позвонить и сказать, что вернулся?

Он ведь ей звонил… Когда? Кажется, вчера ночью. Оставил ли он сообщение? Тогда сразу столько всего навалилось, а он не выспался.

– По-моему, я оставил тебе сообщение.

– Ты не сказал, что вернулся. Когда ты вернулся?

– Вчера под вечер. Алекса, я…

– Бенни, ты предпочитаешь быть один?

– Нет. Мы работали допоздна. Извини, но я плохо соображаю.

– Сегодня ты тоже плохо соображаешь? Или мы можем увидеться?

Господи, что ему сказать? Его ведь охраняют, он вынужден сидеть взаперти.

– Алекса, я очень хочу тебя увидеть, проблема в том, что…

– Я все понимаю. – Она нажала отбой. Он еще долго стоял как дурак, прижав трубку к уху; слова рвались с языка, но его парализовало бессилие. Он набрал номер Эллы. Ему хотелось хотя бы выяснить, что такое «плх с/ч».

Вместо ответа, Элла прислала еще одну эсэмэску:

«Ксандра уш. Пзвн пж».

Ему показалось, что он попал в ловушку. Выйти из здания УРОВП он не мог. Надо было дождаться, пока пришлют детализацию звонков Котко и де Воса, пока вернутся группы, посланные в отель «Куллинан», в городской центр видеонаблюдения, в фирму «Силберстейн».

Гриссел размышлял о том, что он не умеет поддерживать отношения с людьми. С детьми, с бывшей женой, с Алексой. Во всем виновата его работа или проблема в нем самом?

Наверное, все-таки второе. Среди его коллег было много хороших семьянинов.