Семь чудес к воскресенью

На этот раз её улыбка не казалась такой приклеенной, как обычно. Может, она действительно желает ему добра? Мисс Валаско собралась уходить, и миссис Джонсон проводила её до дверей, а Бим направился в кухню.

И снова увидел Монни. На столе рядом с ней стоял стакан молока, а на бумажной салфетке лежали два шоколадных пирожных с орехами, но девочка не притронулась ни к молоку, ни к пирожным. И опять этот странный взгляд.

— … новое платье, — прошептала она, как будто Бима в комнате не было. — Вот, что надо — новое платье.

— Кто это собирается тебе его подарить? — спросил Бим.

Монни буквально подскочила. Похоже, она не замечала присутствия Бима, пока он не задал вопрос. Затем она покачала головой.

— Платья мне никто не подарит. Наоборот, может, я его кое-кому подарю.

— А откуда деньги возьмёшь? — спросил Бим.

Монни засунула в рот все пирожное целиком, и ей пришлось хорошенько прожевать, прежде чем она смогла ответить.

— А я ещё не знаю. Может, подарю, а может, и нет. Здесь была твоя мисс Валаско. Зачем она приходила — ещё раз убедиться в твоей тупости?

Бим рассвирепел.

— А вот и нет! Она пожелала мне удачи. Понятия не имею, зачем она приходила.

— Может, тебя опять переселят, — Монни сделала большой глоток молока, чтобы запить пирожное. — А если это и так, ты ведь был бы рад оказаться подальше от Мэтта?

Опять переезжать? Бим обвёл глазами кухню. Конечно, он боялся Мэтга с его шайкой, и в Джонсонах ему многое не нравилось. Но оказывается, нравилось ему в них гораздо больше. Аппетит у него совсем пропал, даже желудок заболел. За одно это предположение он так возненавидел Монни, что чуть не ударил её по лицу. Впрочем, ударь он её, началась бы драка, и его ждали бы новые неприятности. Если они только задумались его переселить, то драка с Монни утвердит их в этом намерении.

— Ты что-то слышала? — спросил он, хотя ужасно не хотел показывать, какое впечатление произвели на него слова Монни. Но нужно выяснить, что ей известно.

— Нет. Просто это не её день, так ведь? А если ни с того, ни с сего приходит твой социальный инспектор, значит тебя хотят переселить. Так всегда бывает, — Монни кивнула со знанием дела, как будто столько раз сталкивалась с подобной ситуацией, что могла распознать её с первого взгляда. Бим задумался. Монни пришлось сменить много приёмных родителей, гораздо больше, чем Биму так что, наверное, она права.

Бим не стал отвечать на её вопрос, а пошёл в свою комнату и сел на кровать. «Его» комната, «его» кровать, и вовсе они не его, всё это принадлежит Джонсона. Ничего своего у него нет. И как долго он здесь ещё пробудет?

Весь вечер он наблюдал за Джонсонами, пытаясь понять по их разговорам, что происходит. Но все проходило как всегда, только Стелла пришла домой ужасно возбуждённая, потому что её сделали помощником кассира в ресторане, и если у неё всё будет хорошо, через несколько недель обещали повысить и жалованье. Только вот ведь что интересно: пока Стелла рассказывала, Монни сидела и улыбалась странной такой улыбкой, и Бим никак не мог понять, что она означала. Бим дважды видел у неё такую улыбку, в обоих случаях Монни удавалось кого-то надуть. Но какое отношение могла иметь Монни к повышению, обещанному Стелле?

Бим лёг спать, чувствуя себя самым разнесчастным человеком. Никто ничего не сказал. Ни слова, ни намёка на то, что его собираются перевести в другое место. Но не будут же они молчать до последней минуты… Наверное, всё дело в его плохой учёбе. Если он сдаст экзамен по математике, они передумают. Пошарив под подушкой, он нащупал металлическую полоску и крепко зажал сё в руке.

«Са-бум», — прошептал он в темноте. — «Са-бум».

Было очень темно и холодно. Он снова стоял на пустыре, вот и почтовый ящик со светящимися звёздочками. И страха, что его могут переселить, больше не было. Наоборот, его охватило побуждение, как будто сейчас Рождество, перед ним большущим коробка с подарками, и вот-вот он её откроет. Четвёртая звёздочка на почтовом ящике сверкала как ёлочное украшение. Его ждал подарок, замечательный подарок, следовало лишь поднять крышку и достать его!

Но не успел он протянуть руку, как тьма расступилась, а он очнулся в постели. Он всё ещё сжимал металлическую палочку. Было очень рано, за окном серели предрассветные сумерки. Бим выскользнул из постели и оделся так быстро, как будто хотел поставить рекорд. Надёжно спрятав под курткой свой первый подарок, он отодвинул засовы, открыл замок и помчался по улице. Нет, сегодня он ждать не станет, он должен посмотреть, что делается на свалке, он просто обязан!

Когда Бим добрался до ржавой машины, небо на востоке слегка порозовело. Так и есть, флажок поднят! Собственно, Бим и не сомневался в этом. Он бросился на колени и потянул крышку.

На этот раз его ждало не письмо, а скорее круглый свёрток, на котором стояло его имя. Были на свёртке и четыре звёздочки — марки. Дрожа от нетерпения, Бим разорвал бумагу. Из свёртка выпала серебристая трубка — такого же цвета, что и звёздочки.