Она была жива.
Часть меня хотела прыгать от радости. Другая мечтала о том, чтобы сползти на пол и всосаться в линолеум. Папа и доктор Карл с раскрытыми ртами, точно им между зубами вставили невидимые карандаши, застыли у койки.
– Я слышала тебя, Джек Маккинли! – засмеялась Эли, будто ничего плохого и не случилось. – Ты сказал: «Я люблю тебя»! Я слышала это!
Я молча открывал и закрывал рот, точно выброшенная на берег рыба.
– Осколок… – наконец пискнул я. – Он сработал.
Улыбка Эли погасла. Она оглянулась по сторонам.
– Погодите. Джек? Касс? Что вы здесь делаете? Почему я в больнице? Почему мама на полу?
Я бросился к миссис Блек, и мы с папой помогли ей подняться. Ее глаза были полны слез. Она обняла дочь, и в следующий момент все будто сошли с ума. Касс принялся орать и победно бить по воздуху кулаками. Служащие больницы захлопали в ладони, точно школьники. Доктор Карл пребывала в шоке. Мне показалось, я заметил на ее щеках слезы, когда мама Эли следом обняла ее.
– Вы волшебник, доктор! – с чувством произнесла миссис Блек. – Спасибо вам!
– Я… Я не уверена, как так получилось, – пробормотала доктор Карл. – Возможно… дефибриллятор?
Эли притянула меня к себе.
– Что случилось? – прошептала она. – У меня был приступ, так? А вы прилетели меня проведать?
– Ну да, – шепнул я в ответ.
– То есть этот доктор узнала, как… – начала она.
– Она ничего не знает, – перебил я.
– Постой… то есть это ты сделал? – поразилась она. – Ты спас мне жизнь?
– Это долгая история, – ушел я от прямого ответа.
Эли улыбнулась. Ее глаза увлажнились.
– Аналогично.
– Что?
– Я о том, что ты сказал мне на ухо…
Я почувствовал, как мое лицо залил жар.
– Я думал, что ты умерла!
У нее стало такое лицо, будто я ее ударил. Но прежде чем кто-либо из нас успел еще что-то сказать, целая толпа медицинских работников отпихнула меня в сторону. Доктор Карл выкрикивала распоряжения. От руки Эли отлепили все трубки от капельниц.
Я отошел назад и встал рядом с Кассом.
– Атобар яанчилто, – сказал он.
– Спасибо, – отозвался я.
Я глубоко вздохнул. Меня переполнял миллион эмоций. Счастье. Облегчение. Стыд. Гордость. Теперь я наконец мог расслабиться. Именно тогда я раскрыл сжатую ладонь и посмотрел на осколок.
Он стал размером с четвертак.
Из всех чувств остался один – страх.
– Что будет, если он возьмет и… испарится? – Касс вышагивал взад-вперед по нашему гостиничному номеру. Позади него было большое панорамное окно с видом на Тихий океан. Отражение заходящего солнца на его поверхности напоминало растекшийся желток. – Мы пользуемся его магией, он уменьшается, становится все меньше и меньше, а потом – что? Пуф – и его нет?
– Я не думал, что он уменьшится до такой степени, – буркнул я.
– Джек, он уменьшался все это время, – возразил Касс. – Я пытался сказать тебе об этом еще дома. Видимо, он работает по типу батареи. Мы с тобой использовали часть его энергии, а Эли израсходовала сразу много.
– Нужно как-то его сохранить, – сказал я. – Но мы не можем просто взять и спрятать его. Он поддерживает нас.
– Если бы только мы могли связаться с ИК, – вздохнул Касс. – Если бы только мы не были отрезаны от них вот так. Тебе не кажется это странным? Они забрали Торквина, и после этого все… тишина?
– Может, они решили оставить нас в покое? – предположил я.
Касс плюхнулся на одну из двуспальных кроватей и уставился в окно.
– Теперь ты говоришь прямо как я.
Я ощутил вибрацию телефона в кармане. Звонила Эли.
– Алло?
– Скучища, – послышался в ответ голос Эли.
Я включил громкую связь.
– Привет, Скучища. Я Джек. Касс тоже здесь. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – ответила она. – Слишком хорошо, чтобы просиживать в темноте больницы. Врачи наконец перестали толпиться и таращиться на меня. Обещают завтра меня выписать. Чувствую себя какой-то Чудо-девочкой. Я словно экспонат из музея естественной истории, и у меня уже язык онемел болтать. Так что твоя очередь, Джек.
Я поведал ей обо всем – об осколках, как они уменьшались, о заключенной в них исцеляющей энергии, нашем полете в Лос-Анджелес и моей отчаянной попытке подобраться к ней с помощью локулуса невидимости.
Когда я закончил, на другом конце трубки повисла тишина.
– Эй, ты там жива? – не выдержал я.
– Это молчание, – ответила она, – является звуковым сопровождением кипения моих мозгов. Вы понимаете, что это значит? Если ваши два осколка вот так взяли и соединились, мы можем собрать локулус целым!
– Как Шалтая-Болтая! – влез Касс.
– Но для этого нам нужны другие осколки, – продолжила Эли.
Касс спрыгнул с кровати.
– Да!
– Эй-ей, держи себя в руках – не забыл, остальные осколки у Массы, – остудил я его пыл. – Сейчас они, скорее всего, уже вернулись на остров и пытаются собрать их воедино.
– Вот именно! – отозвалась Эли. – Что оставляет нам два возможных варианта развития событий. Им это удастся, и они сообразят, что одной части не хватает. В этом случае они отправятся за нами.
– Или? – спросил я.