Семь бесов в бочке меда

Мерзавец пришел в себя и ринулся следом, но на двери, очевидно, сработал запирающий механизм. И сколько бы мужчина ни бросался на нее, она не поддавалась. Тогда он кинулся на фигуру в рясе, но тот неуловимо быстрым движением шагнул назад и оказался рядом с Липой по эту сторону стекла. На краткий миг, когда преграда пропала, она и маньяк схлестнулись взглядами. Его лицо исказила гримаса узнавания и ненависти, а с губ слетело грязное оскорбление. А в следующую секунду из центра его груди показалось острие черного рога, ткань футболки начала стремительно пропитываться кровью. Мужчина закричал и задергался, но, словно насаженный на гарпун, не мог вырваться. Из его тела прорастали все новые и новые шипы. А потом они резко втянули трепыхающуюся жертву на кровать. Козлиная борода удавкой оплела шею толстяка, притягивая его ближе к ощерившийся пасти. Рубиновые искры капали из глаз твари на лицо мужчины, прожигая кожу. Роговые ветви окончательно сомкнулись, укутывая жертву в плотный кокон, сквозь который еще слышались истошные вопли и хруст костей.

– Таддеус! – Недовольный возглас Тейге заставил вздрогнуть и отвернуться от леденящего душу зрелища. – Вечно ты все портишь, брат.

Моя королева

Липа невидяще уставилась перед собой, никак не реагируя на священника, проникшего через окно каким-то таинственным образом. Точь-в-точь, как та мерзавка в алом платье.

«Телепортируются они, что ли? Как открываются чертовы зеркала?»

Темная фигура слилась в единое пятно, утратив черты, расплылась на грани восприятия. Глаза жгло как тогда, в солярии. Отчаянно хотелось заплакать, но слез не было. Липа беззвучно шевелила губами, бормоча что-то бессвязное. Перед внутренним взором мелькали картинки насилия в донжоне, сменяющиеся образом маньяка, которого изнутри раздирало козлиными рогами. Все происходящее было столь сюрреалистично, что Липа перестала воспринимать действительность.

«Мне тоже вкололи какую-то дрянь?»

В воздухе что-то промелькнуло, стрелой прошло сквозь фигуру священника, ударилось в стекло и с глухим стуком упало на пол. Липа заторможенно перевела взгляд на изогнутое волной лезвие кинжала, затем на человека в рясе. И на ее глазах темная фигура пошла рябью, как помехи на экране телевизора, а в следующий миг истаяла мутной дымкой.

«Как тогда, в склепе. Он просто растворился в воздухе. Как?!»

Липа запоздало дернулась, наткнулась спиной на одну из колб с изуродованным человеком внутри и, зажав рукой рот, отшатнулась.

– Располагайся поудобнее, мой дорогой. – Любитель муравьев тем временем по-приятельски похлопал Виктора по плечу, и тот послушно лег на стол, как будто даже выдохнув от облегчения. – Сейчас подберем тебе амуницию, подходящую будущему статусу.

Тейге небрежно утер кровь с губ, оставив на лице разводы, и неторопливо направился в сторону брошенного им кинжала. Липа подбежала к Виктору и тронула его за плечо, все еще настороженно следя взглядом за ненормальным актером.

– Ви-ить? Ты чего разлегся? – шепнула она и снова потрясла его. – Вставай!

– Таддеус даже в детстве был гаденышем. – Тейге поднял кинжал и повертел его в пальцах. – Всегда кляузничал, пытался выставить меня в дурном свете перед отцом, пока сам прикидывался святошей, – бормотал он себе под нос, прилаживая оружие на пояс. – Хорошо, что я после смерти вырезал его поганый язык. Но он и молча умудряется мне пакостить.

– В-вырез-зал язык? – пролепетала Липа, вцепившись в неподвижного Виктора.

– Точно, в последнюю минуту осенило! – Сумасшедший горделиво приосанился, а затем захлопал себя по одежде. – Сейчас покажу, я всегда ношу его с собой, на память. Да где же он?!

Наконец, он выудил из одного кармана грязную тряпицу и развернул, протягивая Липе: внутри лежал какой-то сморщенный сухой комок коричневато-синюшного цвета. Горло тут же сдавил тошнотворный спазм.

«Это квест, это не настоящее…»

– Вот! К моему большому сожалению, он вряд ли что-то почувствовал. Жизнь уже покидала его презренное тело, кровью залило всю кафедру в часовне, даже на полу была лужа. Надо было раньше сообразить, – мужчина недовольно цокнул. – Самое подходящее наказание за то, что мерзавец вздумал начать мессу, не дождавшись меня!

У Липы вырвался истерический смешок. То, что нес этот актер, настолько перестало походить на правду, что она не понимала, как реагировать.

«Бред… Все это бред. Или?.. Может, наоборот надо слушать внимательней? Вдруг за словами прячется подсказка? Это ведь все еще квест, да? Да?!»

Она покосилась на Виктора, но тот преспокойно лежал на столе, кажется, даже глаза прикрыл и никак не реагировал на откровения полоумного актера.