Семь бесов в бочке меда

Внутри Липы словно разжалась туго скрученная пружина, заставив ринуться вперед со всех ног, обгоняя остальных. Влетев в нишу, она врезалась в глухую стену, зато влево и вправо тянулись коридоры и пропадали в беспросветном мраке. Не задумываясь, она наугад забежала в правое ответвление. Сердце так грохотало в груди, что, казалось, заглушало топот.

«Скорее бы выход, скорее бы выход…»

Темнота давила, душила, цеплялась за юбку корявыми холодными пальцами.

Через несколько метров коридор вильнул в сторону, а Липа будто на невидимую стену наткнулась, едва не упав. Волна страха прокатилась по всему телу, подступила к горлу удушливым комом.

Во мрачном коридоре кто-то был.

Тень… Едва уловимое движение воздуха…

Заполошное биение сердца стало невыносимо громким. В ушах стучало.

Темный силуэт колыхнулся и пошел на Липу. Она испуганно попятилась. На задворках сознания трепыхалось понимание, что Антона с Ирой позади нет.

Потеряв ориентиры, Липа уперлась спиной в стену, ощущая ее шершавую прохладу через ткань блузки.

– Эй. – Силуэт из мрака неумолимо надвигался.

– М-мамочки, – обмирая, прошелестела Липа и зажмурилась.

– Держись, моя девочка, – вдруг окутал ее до боли родной голос. Мягко, ласково, словно лучи света пронзили сомкнувшуюся тьму. – Ты сильная, я знаю, ты справишься…

– Мама… – едва слышно позвала Липа и интуитивно протянула вперед руку. Ладонь ощутила ответное тепло, разгоняющее страхи, наполняющее смутной уверенностью. Собственный голос будто окреп, обрел силу, и она воскликнула: – Мамочка!

– Вообще-то, Виктор.

Липа распахнула глаза. Вокруг все так же царил мрак. Но перед ней действительно стоял мужчина. В темноте черты его лица теряли четкость. Но он был настоящим, живым, теплым. Липа с удивлением обнаружила, что сжимает его ладонь двумя руками.

– Ой, – смутилась она, но не отпустила. Казалось, стоит ей это сделать, как стылая крипта затянет ее, поглотит. И всё. Тлен.

– Тоже квест проходишь? – спросил мужчина.

«Тоже?.. Значит, и он…»

Липа облегченно выдохнула.

– Да, я тут… мы… застряли. – Липа постепенно успокаивалась, но фразы всё равно выходили рваными. – Конюшни сначала. И конюх пропал. Мы в люк спустились. А потом вот гроб, а в нем орет кто-то…

– Тимур.

– Что?

«Вроде говорил, что он Виктор. Послышалось?»

Мужчина потянул ее за руку, направляясь вглубь темного коридора. Внутри шевельнулось плохое предчувствие:

– Куда мы идем? – Она нервно оглянулась и попыталась выдернуть руку, но новый знакомый не отпустил. – Там, позади, мои друзья…

– Надо вытащить Тимура. Я нашел лом, но не могу понять, как его отстегнуть от стены. Поможешь мне?

– Эм-м, – растерялась Липа. – Да. Конечно, помогу. Достать лом, помочь Тимуру… А кто это?

– Мой друг. Извини, надо было сразу все нормально объяснить. Просто меня эта ситуация выбила из колеи, и я параллельно обдумываю, какие иски составлю против «Колеса Фортуны». Я юрист. А ты?

– А я Липа.

– В смысле?

К подобным вопросам она давно привыкла.

– Имя такое, спасибо папе. Олимпиада на самом деле.

– Как необычно, никогда не слышал. Но мне нравится, красиво! – Он чуть сжал ее пальцы. – Приятно познакомиться, Липа!

Впервые она порадовалась тому, что вокруг темно, потому что невинное прикосновение незнакомца внезапно смутило. Липа буквально почувствовала, как румянец поднимается от шеи и переползает на щеки. Было в голосе этого Виктора что-то завораживающее. Непривычное, манящее, но при этом близкое и родное. Впрочем, сумрак вокруг уже не казался таким удушливым и беспросветным. То ли зрение наконец перестроилось, то ли паника отступила, но Липа стала различать стены коридора. Заметила она и небольшие ниши в кладке, в которых угадывались очертания старинных ваз.

– Это что, урны с прахом?!

– Похоже на то. У тебя нет телефона, кстати? Посветить. Мой разрядился чертовски вовремя, – Виктор взмахнул свободной рукой и, судя по всему, изобразил пальцами воображаемые кавычки.

– Да, сейчас. – Липа зашуршала поясной сумочкой.

– И прости еще раз, что напугал. Я сам на нервах. Мы задачку разгадали, саркофаг щелкнул и открылся, а там лестница вниз. Тимур первый пошел, а крышка – раз! – и захлопнулась. Теперь он там застрял, а я тут бегаю по коридорам, словно баран, и не соображу, как его вызволить.

– Ты даже не представляешь, каких я себе бесов навоображала, когда из гроба орать начали! – Она нервно усмехнулась. – Ладно бы твой Тимур просто кричал «спасите, помогите». Так нет, он же ругался и сыпал такими дьявольскими проклятиями, что волосы дыбом встали, и привиделось всякое.

Одной рукой было не очень удобно открывать застежку и обшаривать внутренности сумки, но ей по-прежнему не хотелось отпускать Виктора. Наконец Липа все же выудила телефон.

– Наверное, Тимур запаниковал. Он не любитель замкнутых пространств.

– Клаустрофобия?

– Да не то чтобы… Скорее ошибки молодости, – пожал плечами Виктор, но не стал вдаваться в подробности.