– А знаете ли вы, майор, – сказал Бенаси, – какою ценой вы добились здесь гостеприимства? Вам придется рассказать моей питомице какой-нибудь случай из военной жизни.
– Пусть господин офицер сначала спокойно позавтракает, а уж когда он выпьет кофе…
– Конечно, расскажу, и охотно, – ответил Женеста. – Однако ставлю условие: вы тоже расскажете нам о каком-нибудь приключении из своей жизни.
– Право, сударь, со мной никогда ничего не приключалось… Ничего такого, о чем бы стоило рассказывать, – отвечала она, зардевшись. – Не хотите ли еще кусочек пирога, дружок? – спросила она Адриена, заметив, что у него пустая тарелка.
– Хочу, мадмуазель.
– Пирог превкусный, – заметил Женеста.
– А вот увидите, какой у нее кофе со сливками! – воскликнул Бенаси.
– Я бы ему предпочел рассказ нашей прелестной хозяюшки.
– Не так приступаете к делу, Женеста, – сказал врач. – Знаешь, милая моя девочка, – продолжал он, обращаясь к Могильщице и пожимая ей руку, – у этого офицера под суровой внешностью скрывается добрейшее сердце, и тебе нечего стесняться. Хочешь, говори, хочешь – нет, дело твое. Бедная моя детка, выслушать и понять тебя могут только три человека на свете – вот они перед тобою. Расскажи-ка нам, были ли у тебя прежде сердечные привязанности, но не думай, мы не собираемся выведывать теперешние твои тайны.
– Вот Мариетта принесла кофе, – отвечала девушка, – вы позавтракаете, и я охотно расскажу вам о своих сердечных делах. А вы, господин офицер, не забудете своего обещания? – прибавила она, посмотрев на Женеста с милым задором.
– Как можно, мадмуазель, – почтительно склонившись, ответил офицер.