Сельский священник

— Если бы одного! — сказал Колора. — Он убил многих. И все же он хороший человек.

— Возможно ли это? — воскликнула пораженная Вероника, уронив поводья на шею лошади.

— Видите ли, сударыня, — охотно отозвался лесничий, которому не терпелось рассказать эту историю, — сначала Фаррабеш, возможно, был и прав. Он последний в семье Фаррабешей — старинный род Коррезы, что и говорить! Его старший брат, капитан Фаррабеш, погиб десять лет назад в Италии, всего двадцати двух лет от роду. Это ли не беда? А парень какой был! Умный, грамотный, так и ждали, что будет генералом. Вся семья убивалась, да и было по ком! Я в те времена служил императору и много слышал о его гибели. О! Капитан Фаррабеш пал смертью героя, он спас армию и маленького капрала [23]. Я служил тогда под началом генерала Штейнгеля, немца, вернее, эльзасца — знаменитый генерал, но недальновидный, из-за этого-то он и погиб вскоре после капитана Фаррабеша. Младшему в семье, то есть этому самому Фаррабешу, было лет шесть, когда он узнал о смерти своего старшего брата. Второй брат тоже служил в армии, но как солдат. Он был сержантом первого полка гвардии — славный пост — и погиб в битве под Аустерлицем, где, доложу я вам, сударыня, мы маневрировали, словно на параде в Тюильри... Я тоже был там! О! Мне повезло, — не получил ни царапины. И вот наш Фаррабеш хоть и был храбрецом, забрал себе в голову, что не пойдет в солдаты. И то сказать, армия не шла на пользу этому семейству. Когда в 1811 году его вызвал супрефект, он спрятался в лесу, стал ослушником, так, что ли, их тогда называли. В ту пору связался он с шайкой поджаривателей; уж не знаю, по доброй воле или заставили его, но так или иначе, а он поджаривал! Сами понимаете, кроме господина кюре, никто не знает, что он проделывал вместе с этими, мягко говоря, собаками! Он частенько сражался против жандармов и даже против солдат. В общем, набралось семь стычек...

— Поговаривают, будто он убил двоих солдат и троих жандармов! — вставил Шампион.

— Э, да кто их считал! Сам-то он не скажет, — возразил Колора. — Одним словом, сударыня, почти вся шайка была схвачена, но он — черт возьми! — такой молодой, проворный, да все эти места знал лучше всех, его никак не могли изловить. Эти поджариватели шатались в окрестностях Брива и Тюля. Частенько они и сюда заглядывали, потому что тут Фаррабешу легко было их прятать. В 1814 году его оставили в покое, — рекрутский набор был отменен; но все-таки весь 1815 год ему пришлось скрываться в лесу. Жить ему было нечем, вот он и помог остановить ту карету в ущелье; но в конце концов он послушался господина кюре и сам сдался. Нелегко было тогда найти свидетелей, все боялись показывать против него. Да еще его адвокат и господин кюре постарались, вот он и отделался десятью годами. Это большая удача для поджаривателя, а он таки поджаривал!

— А что это значит — «поджаривал»?

— Если угодно, сударыня, я вам расскажу, что они разделывали; так мне люди говорили, сам-то я, вы понимаете, не поджаривал! Нехорошо это, конечно, да нужда закона не знает. Ну, так вот, ввалятся семь или восемь человек в дом какого-нибудь фермера или хозяина, у которого, по слухам, водятся деньжата; разложат огонь в очаге и начинают пировать среди ночи, а потом, перед десертом, если хозяин дома не пожелает дать им требуемую сумму, подвяжут его ноги к крюку над очагом и держат, пока не получат свои денежки; вот и все. Являлись они всегда в масках. Случалось иногда им и уходить ни с чем. Черт возьми! Всегда найдутся упрямцы и скупердяи. Один фермер, папаша Кошегрю, который удавился бы за копейку, так и дал сжечь себе ноги! Позднее он умер, и поделом! А жена господина Давида из-под Брива кончилась со страху, оттого только, что увидела, как эти молодцы связывают ноги ее мужу. «Отдай им все, что у тебя есть!» — говорила она мужу, умирая. Он не хотел, тогда она сама показала им на тайник. Целых пять лет поджариватели были пугалом для всего края. И зарубите себе на носу — простите, сударыня, — что среди них было немало сынков из хороших семей, но этих-то не зацапали.

Госпожа Граслен слушала, не отвечая ни слова. Наступило короткое молчание. Но юный Шампион, горя желанием тоже развлечь хозяйку, решил рассказать то, что знал о Фаррабеше он.

— Вот я вам еще скажу, сударыня: Фаррабеша никто не обгонит ни пешком, ни верхом. Он ударом кулака быка убьет! А стреляет он лучше всех! Я еще маленький был, мне рассказывали о приключениях Фаррабеша. Один раз его окружили вместе с тремя товарищами; они — сражаться. Здорово! Двое ранены, третий убит — готово! Фаррабеша хватают, не тут-то было! Он как вскочит на круп лошади позади жандарма! Дал шпоры — лошадь в галоп, он и ускакал, а жандарма обхватил руками, да так сильно, что потом мог сбросить его по пути, и остался один на лошади. Удрал да еще лошадь увел! И хватило смекалки продать ее где-то за десять лье от Лиможа. А после этого дела три месяца следа его найти не могли. Даже пообещали сотню луидоров тому, кто его выдаст.