Селфи

А я, закрывая за ним, подумал, что если только я переживу эту ночь, то оторву уши подстроившей эту встречу Диане. А может быть, и не оторву... В конце концов, Диана давно уже выросла, в моих советах больше не нуждалась, и, судя по тому, что услышал здесь я, выбрала себе неплохого защитника.

@

24 апреля 2015 года, пятница, поздно вечером.

Живой Журнал Андрея Исаева. Запись № 10.

«Страх и надежда – две стороны одной медали», – думал я, разглядывая ключи Иры.

«Клянусь: я бы точно никуда не пошёл, будь мне хоть дважды больнее», – говорил себе я, снимая с её ключей брелок.

«Проблема лишь в том, что я жить без неё не могу», – признался себе я, открывая сейф и вытаскивая оттуда вторую связку с ключами от своей квартиры.

«Беда только в том, что у меня есть тайна, которую я от всех прячу», – напомнил себе я, выгребая из сейфа семь маленьких пуговиц Иры.

Трясущимися руками я схватил куртку, ключи от машины, потом отложил их и пошёл к Ире пешком. Мне предстояло преодолеть всего три автобусных остановки. У меня было целых пятнадцать минут на то, чтобы раздумать и повернуть обратно. У меня было всего четверть часа на то, чтобы понять, как вернуть себе Иру. Размышляя о том, что я могу сделать и чего я делать не хочу ни при каком раскладе, я дошёл до её дома. Её ключами я открыл железную дверь подъезда. Стукнул пальцем по кнопке и вызвал лифт. Поднялся на седьмой этаж и позвонил в Ирину квартиру. Но звонок не прозвенел, и дверь мне никто не открыл. Как хороший парень, я должен был немедленно развернуться и уйти восвояси. Но я никогда не был хорошим парнем. Недолго думая, ключами, которые дал мне Кузнецов, я аккуратно вскрыл дверь квартиры Самойловой. Прежде, чем распахнуть эту дверь, я подумал и ещё раз нажал звонок со стороны лестничной клетки. Так и есть: Ира отключила дверной звонок, чтобы её не тревожили.

«Остроумна, как и всегда», – подумал я и осторожно переступил порог.

Я замер, прислушиваясь. В квартире Самойловой царила мёртвая тишина. Я закрыл дверь и посмотрел на свои «Swatch»: шёл первый час ночи, но из недр квартиры пахло свежезаваренным кофе. Впереди брезжил неяркий свет, и я шагнул на него. Свет вывел меня по коридору к стеклянной двери кухни. Я пригляделся: квартира, в которой сейчас стоял я, казалась мне на удивление знакомой. Нет, я никогда здесь не был, но все здесь напоминало мне меня самого, за одним исключением: цвета были мягче, светлей, а тени – длинней и тоньше. Граница между светом и тьмой была совсем незаметной. Здесь не было белого и черного: лишь полутона, называемые гармонией.

«Твой дом – твоя крепость. Здесь всегда жила только ты одна. Но больше одна ты не будешь», – мысленно пообещал Ире я и толкнул стеклянную дверь кухни. Дверь тихо распахнулась. Стоя на пороге, я увидел, что за столом, с ногами забравшись на диван, сидела Красная Шапочка. Положив подбородок на колени, Ира закрыла ладонями лицо и беззвучно плакала. Вот тут-то я и понял, какую боль я ей причинил: на эту боль немедленно двумя глухими ударами отозвалось моё сердце. Всё возвращалось ко мне. Я резко вздохнул. Почувствовав чужое присутствие, Ира испуганно подняла голову. При виде меня, безмятежно подпирающего её дверной косяк, на лице Самойловой в одну секунду промелькнула целая гамма чувств, от счастья узнавания, до удивления – и – вот же фак, вот же гадство-то, а? – до откровенной ненависти. По большому счету, Самойлова была совершенно права. Сначала я осмелился вскрыть её «секретные» доски в «Pinterest». Потом взломал её жизнь. А теперь без спросу ещё и вломился в её квартиру. Ну и какая бы женщина была счастлива от этого? Правильно: никакая. И я – судя по взгляду Иры – заслуживал того, чтобы меня повесили, сожгли заживо и четвертовали.

«Так, всё, закончились полутона. Сейчас последний бой будет», – подумал я и отлепился от косяка, приготовившись к обороне. Самойлова одним злым движением оттерла с ресниц слезы и спрыгнула на пол, явно выбрав тактику наступления.

– Ир, привет, – глядя на неё ляпнул я (довольно-таки уверенно). Оглядев мой парадный «наряд», Ира мрачно сказала:

– Ну, привет. Ты ко мне как, сразу от Наташи?

– Нет, Ир, я сам по себе. И кстати говоря, с Терентьевой я расстался.

– Да ну? А в Праге как всё прошло? – Самойлова, как истребитель, заходила на второй круг.

– В Праге? Ну, в Праге было ничего так себе. Но я там был один: у Алекса неприятности.

– Ясно. Ну, и как он сейчас? Ничего?

– Да ничего, вроде бы...

– И это радует, – припечатала Ира. Поставив точку в прелюдии, она перешла в атаку: – Кстати, Исаев, а как ты вошёл? У меня что, входная дверь открыта?

– Нет, дверь у тебя закрыта.

– Тогда, пардон, как ты сюда влез? – сузила зрачки Ира.

– А я твою дверь отпер. Вот. – Я разжал ладонь и показал Ире связку от Кузнецова.

– Это тебе дал – кто? – встрепенулась Самойлова.

– Торук Макто, – ответил я. Шутка вышла так себе. Но я действительно не собирался выдавать Ире её лучшего друга.