Селфи на фоне дракона 2. Причиняем добро и наносим радость

Ответить мне не успели, так как мама вернулась с булочками и тут же достала мои детские фотографии. Вот Симочка поет на утреннике в детском саду, на фоне старого фортепиано, а музработница умилительно плачет… Да она в детстве очень любила петь. Мы даже подумывали отдать ее в музыкальную школу… А  вот Симочка, играет в космонавта  и запускает кошечку в космос… Кошечка выжила. Правда через месяц сбежала…  А это – Сима на пляже с обезьянкой. В платье с бантиком – обезьянка, в шортиках и футболке – Сима. Правда, мило?

Через полчаса я начала зевать, рассматривая цветочный узор на обоях и пыльный хрусталь в серванте.

– Братик твой совсем ходить перестал… Я его по врачам возила, они говорят, что все очень серьезно. Нужно долгое лечение… Сейчас на укольчики ездим, – грустно сказала мама, идя за следующим альбомом.

– У тебя есть брат-инвалид?  –  тихо и очень грустно спросил меня мой муж, положив свою руку поверх моей, мол, крепись, – Если надо, я сделаю все, чтобы ему помочь… Ты говори, не стесняйся!

В коридоре раздался глухой удар и душераздирающий крик. Боинг совершил аварийную посадку, отбив себе шасси.

– Да, есть. Он только что с холодильника упал, – ядовито заметила я. Мой муж закашлялся, подавившись шестой кружкой чая…

– Симочка, сделай укольчик братику. И обязательно отрежь ему колбаски. Он всегда так переживает, когда ему укольчики ставят, – ласково сказала мама, тревожно поглядывая в сторону коридора, – Мне он уже не дается. Может быть, Симочке разрешит…

– Запомните меня, такой как сейчас! Молодой, красивой, с двумя глазами… – тоскливо отозвалась я,  нехотя поднимаясь с дивана.

– Ну зачем ты так? – с укором спросила меня мама, – Клепушка так по тебе скучал… Он всегда так оживляется, когда ты приезжаешь. Даже ходить начинает! Бывало я принесу его сюда, покажу твою фотографию, а он смотрит на нее, смотрит… Я ему говорю, давай, мол, я тебя на холодильник отнесу, а он не хочет…

– Это он порчу наводит…  – буркнула я, идя в коридор. Кот валялся на полу и орал благим матом, требуя, чтобы его отнесли к лотку.

Через пять секунд раздался еще один глухой удар и душераздирающий кошачий крик, и кот пулей бросился к маме, а я, как заслуженный мануальный терапевт, прихрамывала следом за ним.

– Вот видите, как укольчики помогают… – вздохнула мама, глядя как пациент забился под ее кресло.

Ндя… У меня от этого укольчика чуть нога не отвалилась.

– Симочка у нас готовит плохо… – вдохновенно и щедро делилась мама подробностями моей биографии, –   Она вообще готовить не любит… У нее когда –то хомячок был. Маленький комочек шерсти…  Друзья подарили… Он продержался ровно два месяца, а потом осенью лег и больше не двигался… Умер… От голода…. Сима его похоронила… Нет, я не на что не намекаю… Может быть Вам повезет больше, чем этому бедолаге.

Опа! Мама и на «Вы»? У меня такое ощущение, что меня сейчас за ручку забирают из детского садика, а я стала невольным свидетелем разговора воспитательницы и родителей.

– Мама, может не надо?  – я чувствовала, что маму  уже не остановить.

– А потом, она узнала, что хомячок не умер, а просто впал в спячку…  –  продолжила мама, считая своим долгом подготовить своего зятя морально к возможным последствиям столь скоропалительного решения, –  И тогда она купила себе нового… Но и тому не повезло. Симочка у нас всегда хотела стать доктором. По биологии у нее была пятерка. В детстве она доставала медицинский справочник и читала вслух… Ее любимыми болезнями была «экзема» и «саркома».  И вот, однажды она тискала хомячка и обнаружила опухоли. Она позвонила мне, но я была занята, поэтому не могла ответить. У меня как раз были пациенты… Симочка решила действовать самостоятельно. Сначала Сима прижгла опухоли  йодом.  Потом помазала мазью «Звездочка», а затем разогревающей мазью «Финалгоном».  Хомяк окончательно занемог. И тогда Сима, поняла, что хомячку может помочь только срочное хирургическое вмешательство…

Мой супруг в этот момент превратился в само внимание. Он смотрел на мою маму с таким неподдельным интересом, как  Киса Воробьянинов на свою тещу, когда та повествовала о том, как зашивала фамильные драгоценности в фамильный гарнитур.

– Вооружившись маникюрным набором, Симочка взялась за операцию…. – продолжила мама, отхлебывая чай, – Она побрила живот хомячка моей бритвой, сумела лезвие надрезать и выдавить одну опухоль. Руки она предварительно продезинфицировала спиртом. Кровь удалось остановить прижиганием. Она раскалила чайную ложку и прижгла вавку.  Вторую опухоль  она удалить не успела… Пациент скончался… Судя по тому, что на столе остался йод и бинт, Симочка боролась за пациента до последнего!

– А хомячок был самцом или самочкой? – поинтересовался мой муж, протирая запотевшие очки.

– До операции? Или после?  – деликатно уточнила мама, показывая фотографию хомячка-покойничка. Он тоскливо смотрел на нас глазками-бусинками, как бы предчувствуя свою безвременную кончину на кухонном столе.