Селфи

Они должны были пройтись по Суур-Сыямяэ параллельно железнодорожным путям – миновав жёлтый Университет прикладных наук, куда Аннабель собиралась поступать, и Юлемисте Сити с крупнейшим в странах Балтии произведением стрит-арта, на которое потребовалось восемьсот литров краски. Огромное изображение девочки с красным зонтом (Аннабель только ещё красного зонта не хватало, подумала Катарина) было видно издалека. Затем подняться и пройти высокий и длинный пешеходный мост через железнодорожные пути и станцию «Вессе» и, спустившись в Ласнамяэ на Кантси, пойти в парк с мемориальным камнем и воткнутым в землю мечом. Потом Катарина собиралась сесть на «двойку» и доехать до «Призмы» в Сикупилли.

Но к тому моменту, как они дошли до моста, сил у Катарины уже не осталось. Этот день стал последней каплей.

Аннабель принарядилась для фотосессии и выглядела действительно потрясно. В красном, «страстном» образе она всё равно умудрялась выглядеть благородно, а не вульгарно. Красное платье. Красная сумочка. Помада. Лак для ногтей. Идеальная укладка здоровых, блестящих волос. Идеальная улыбка. Загорелое, без единого прыща лицо, светящееся счастьем, когда Аннабель поведала ей свой секрет. Катарина поняла, что больше этого не вынесет. Пять лет она терпела, но допустить, чтобы идеальная Аннабель счастливо зажила с Мартином, она не могла. Пришлось импровизировать. Мост оказался как раз кстати.

Машин на Суур-Сыямяэ было немного, но главное – начиная с середины моста они с Аннабель были уже вне видимости водителей. Поездов под ними тоже не было. Уснувшие железнодорожные пути под ними разбегались тихим веером, расстилаясь далеко вперёд. Такой классный вид нужно запечатлеть, сказала Катарина, настойчиво подводя подругу ближе к поручню. Но Аннабель, в отличие от неё, была не настолько помешана на селфи, и с улыбкой отказалась. Мост был старым, требовал ремонта, и Аннабель хотелось поскорее его пройти. Чувствуя, что теряет свой шанс, Катарина с жаром бросилась её уговаривать. В итоге сработали три аргумента: страстный образ, который срочно нужно было запечатлеть, словно превью к будущей шикарной фотосессии; Мартин, который точно оценит горячую чувственность на фоне брутальных железок; сама Катарина, которая очень, ну просто оч-ч-чень хотела сфотографироваться с подругой прямо здесь и сейчас. Аннабель сдалась и разблокировала смартфон. Катарина прижала её к поручню, отчего та заметно напряглась, и попросила у неё телефон:

– Давай я! У меня руки длиннее, – пошутила Катарина, и Аннабель отдала ей гаджет, а затем и свою жизнь.

Красное было повсюду. Платье Аннабель. Балетки, одна на ноге, вторая на соседнем пути. Сумочка, слетевшая с плеча. Помада. Маникюр.

Пятно, расползающееся из-под её головы.

Чехол смартфона.

Смартфона, с которого Катарина удалила несколько фотографий, а с последней обрезала себя и запостила её в «Инстаграм» Аннабель. Смартфона, который Катарина скинула с моста вслед за подругой. И который приземлился как раз рядом с лужей крови.

Лужей крови, в которой бледное лицо Аннабель с красными губами выглядело особенно красиво. Осмотревшись и убедившись, что свидетелей как не было, так и нет, Катарина с чувством выполненного долга, восхитительной безнаказанности и невероятной эйфории направилась к дому.

Всё оказалось так легко, так естественно, что в сознании Катарины отпечаталось как то, что должно было случиться. Аннабель была стройной и лёгкой, почти хрупкой, и эта её хрупкая, трогательная красота, просвечивающая через любые шмотки и макияж, сработала против неё. Пока она старательно смотрела в камеру смартфона, Катарина делала снимки, видя, что получается на них гораздо хуже подруги, и взращивала в себе импульс. Именно его сила, а также полная неожиданность сработали как нельзя удачнее: Аннабель кувыркнулась за перила, не причиняя Катарине никаких неудобств, не оказывая сопротивления. Убийство прошло как по маслу, но в сознании Катарины уже переквалифицировалось в глупый несчастный случай, к которому она не имеет никакого отношения.

Она вскочила в подошедший пятнадцатый автобус, и ей пришла в голову гениальная идея. Предоплаченной фотосессией Аннабель вполне могла воспользоваться и Катарина. Фотограф не знал, какую модель будет снимать, главное было – встретиться с ним в парке, как они и договорились. До встречи было ещё полчаса, и Катарина вышла на Юлемисте, пулей влетела «Т1», купила на распродаже почти первое попавшееся зелёное платье с огромным вырезом, которое вскоре оценит в «Инстаграме» Мартин (или Аннабель), и поспешила на встречу с фотографом. К тому времени, как трамвай довёз её до парка, она опаздывала почти на двадцать минут.

Я вам звонил, сказал фотограф. Ах, я забыла телефон, ответила Катарина.