Секутор

Ланиста переглянулся с устроителем игр, и тот благосклонно кивнул. Симпатии зрителей явно были на стороне молодого бойца, бесстрашно вступившего в схватку со зверем, разъяренным болью и голодом. Тигр заметался по арене – Юний вновь взлетел на вершину столба и, дождавшись, когда хищник вонзит в твердое дерево когти, вновь спрыгнул, вызывая явное одобрение зрителей. Впрочем, ясно было, что эта игра в кошки-мышки вот-вот закончится – ну не может человек тягаться с тигром. А жаль, зрители только разохотились.

Тигр метнулся молнией, и Рысь бросился в сторону, с ужасом ощущая за спиной сердитое дыхание зверя. Кажется, тот уже распалился не на шутку…

Трибуны гудели. Памфилий Руф поспешно наклонился к начальнику стражи и что-то приказал шепотом. Воин, кивнув, свесился к самой арене и, крикнув «Лови, парень!», бросил на арену собственный меч с коротким клинком и украшенной разноцветными камнями рукоятью.

Наклонившись, Юний подхватил меч и с разбегу взобрался на вершину столба. Тигр, рыча, подбежал ближе, поднялся на задние лапы, уперся передними в столб. Сейчас, сейчас… Ух, и гнусно же пахнет от этой полосатой падали! И как противно дрожит столб. Юний вдруг ощутил свое собственное дыхание – тяжелое, загнанное… Вот тигр вонзил в столб когти. Ага! Они у него снова застряли, и хищник недовольно зарычал, вытаскивая…

Больше Юний не стал дожидаться. Рванул вниз, слетел со столба с быстротой молнии, всадил меч в черно-рыжий полосатый бок и, вытащив клинок, бросился прочь, к трибунам. Истекая кровью, зверь яростно забился в конвульсиях…

Зрители орали, свистели, хлопали в ладоши, выражая восхищение интересной схваткой.

– Сзади! – вдруг, свесившись к арене, заорал какой-то богато одетый парень.

Рысь обернулся и похолодел: в открывшихся воротах показалась железная клетка, а в ней бился, пытаясь выскочить, сильный песочно-желтый зверь с мохнатой гривой. Лев! Один из везущих клетку людей наклонился… Ага, сейчас откроет…

Юний поднял голову, посмотрев на трибуны. Толпа взревела, отнюдь не хуже, чем разъяренные хищники, и в этом рассерженном реве Памфилий Руф четко уловил явное недовольство. И подозвал распорядителя:

– Убери зверя.

«Повезло, – не в силах отойти от внезапно навалившейся дрожи, подумал Юний. – И со столбом этим повезло, и – уж тем более – с мечом. Отблагодарить бы того, кто его кинул, да как найдешь?»

На арене показался глашатай:

– Устроитель игр, почтеннейший всадник Децим Памфилий Руф, спрашивает, достоин ли этот преступник жизни за свое мужество?

– Достоин свободы! – выкрикнула сверху какая-то девушка, впрочем, ее никто не услышал, кроме ближайших соседей.

– Достоин! – довольно закричали собравшиеся, а Памфилий Руф, встав и поклонившись во все стороны, сжал поднятую вверх руку в кулак.

Жизнь!

Подняв меч вверх, Ант Юний Рысь под оглушительный рев трибун гордо направился к выходу.

Глава 4 Май – июнь 224 г. Ротомагус ШКОЛЬНЫЕ РАСПРИ

Так почему бы в ответ на обман не прибегнуть к обману,

Если дано нам от меча защищаться мечом?

Публий Овидий Назон. Переписка

Возвратившись обратно в школу, Рысь стал гораздо осмотрительнее. Во-первых, он попросил ланисту перевести его в другую камеру, на что хозяин школы, подумав, согласился: вообще-то он давно догадался, что обломок меча Рыси, то есть Анту, подбросили, просто хотел повысить дисциплину показательной казнью того, кто еще не стал гладиатором. Однако парень неожиданно проявил себя совсем неплохо, следовало признать. Смел, отчаян, упорен, сообразителен – из ученика с такими качествами можно вылепить отменного бойца, чем ланиста и занялся. Впрочем, он хотел добиться хорошего результата и от остальных «деревях», которых продолжали так называть несмотря на то, что все новички давно уже сражались тупым, но железным оружием. И тяжелым – раза в три тяжелей боевого.

Юноша вновь окунулся в полную тренировок и унижений жизнь гладиаторской школы. Тренеры и надсмотрщики выбивались из сил – это было видно по их изможденному виду. Учебные схватки становились все более интенсивными: один на один, пара на пару, отряд на отряд. Кареглазый иллириец Тирак, с которым Рысь теперь делил каморку, сказал как-то, будто слышал разговоры о том, что совсем скоро, в конце августа, всех гладиаторов школы выпустят на арену в честь праздника урожая.

– Судя по нашим схваткам, очень может быть, – согласился с приятелем Рысь и, ухмыльнувшись, добавил: – Я, кажется, знаю, кто будет устроителем игр.

– Ну, это все знают, – рассмеялся Тирак. – Толстомордый выжига Памфилий Руф – дружок нашего ланисты.

– Это ведь по его приказу стражник бросил мне меч, – Рысь вздохнул. – Может быть, не такой уж он и выжига?

Тирак потрепал друга по плечу: