Секунда

Не было слышно ничего, следующие минуты стали самыми тихими в их жизни. Тэя кожей чувствовала страх вокруг, она все еще сидела с зажатым ртом. Мэри вцепилась в ее руку мертвой хваткой, по ее щекам текли слезы, скорее всего она их даже не замечала.

— Тэя, сколько их там? — спросил Ричард шепотом, не отводя взгляд от дверей.

— Четверо.

— Кто-нибудь позвонил в полицию? — снова спросил Ричард.

— Да. — ответ дали с другого конца стены, Тэя не разобрала чей голос.

Слышно было как стрелка часов замахивается и делает следующий ход, как громко дышит кто-то слева, как у кого-то соскользнула нога и прокатилась по полу, но он ее быстро подмял обратно. Слышно было, как у кого-то запершило горло и он откашлялся в кулак, слышно было как всхлипывает Мэри, глотая каждый звук, слышно было как они шмыгают носом каждый по очереди.

Тэя думала, сможет ли она спрыгнуть с третьего этажа если придется? Она думала, что окно над ее головой все еще открыто и если следующий удар вышибет их дверь, она могла бы вскочить на ноги и прыгнуть прям на улицу. Велик шанс что-то сломать, да, но это возможность остаться в живых. Если только все они не сделают тоже самое и просто не свалятся кучей возле корпуса, тогда они друг друга передавят.

Она сидела не шевелясь, ноги затекли. От кончиков пальцев до бедер ее тыкали невидимые иголочки. Руку, в которую Мэри вцепилась ногтями, она уже не чувствовала, как собственно и пятую точку, пол был холодный и твердый сначала, сейчас уже стало без разницы.

— Мэри, мне больно. — сказала она, отрывая от себя мертвую хватку подруги.

В коридоре послышался какой-то шум, как-будто находившиеся там старались все делать тихо, но их все равно было слышно. Люди, сидевшие вдоль стены затаились, прятаться было негде. Тэя мысленно решила, что в случае чего готова сигануть в окно. Она разве что не вросла в стену, молясь, чтобы они прошли мимо, шевеление становилось громче, к нему прибавился неразборчивый шепот, затем уже это были отчетливые голоса.

С той стороны кто-то покрутил ручку, которую несколькими минутами ранее запер Ричард, потом толкнул дверь, через секунду снова покрутил ручку и дернул. Тэя задержала дыхание и она бы сказала, что остальные сделали тоже самое. Мэри процарапала ногтями пол, обхватив себя и поджав ноги. Все старались быть как можно дальше, группируясь вдоль стены, подбирая свои конечности и отклоняя голову.

Дверь толкнули, затем толкнули снова и снова, потом уже стали дергать, намереваясь вырвать, она не поддалась. Здание колледжа было старым, с высокими потолками и высокими, тяжелыми дверями. Тэя благодарила предков, что они строили на совесть, сейчас эта самая дверь была единственной преградой от их смерти, единственным щитом.

— Мэри? — прошептала Тэя, с трудом отрывая взгляд от метавшейся двери, Мэри повернулась к ней, явно тоже с усилием переводя на нее взгляд, — Если они сюда ворвутся, я прыгну в окно. Ты со мной?

Тэя ждала, что Мэри станет ее отговаривать, пытаясь убедить, что идея глупая. Они на третьем этаже и сломают себе шеи, если приземлятся неправильно, однако Мэри смотрела ей в глаза несколько секунд и просто кивнула, в знак согласия. Тэя кивнула в ответ и взяла ее за руку.

В детстве, когда родители отвозили Тэю на несколько недель к бабушке с дедушкой, она с утра до вечера проводила на улице со старшим, двоюродным братом. Брат научил ее лазать на деревья словно обезьяна. Научил кататься на велосипеде, потом на мопеде. Одно лето старший брат увлекся скейтом и, соответственно, Тэе тоже пришлось осваивать столь сложный вид транспорта. Это далось ей тяжело, надо признать. Однако, все сопровождалось болезненным и очень важным обучением еще одной неотъемлемой части всех мальчишеских развлечений, а именно, он научил ее правильно падать.

В одно лето, когда Тэя уже прекрасно лазила по деревьям, она, как это обычно бывает, не рассчитала свои силы. Было ли там правда так высоко, как ей показалось или просто для нее семилетней это казалось сравни небоскребу, она не знала. Только вот на вершине Тэя наступила на сухую ветку, которая обломилась и она полетела вниз, успев каким-то чудом ухватиться за сучок.

Девочка повисла на тоненьких ручках, вереща от страха и проклиная тот день, когда обнаружила, что по деревьям можно передвигаться словно ты мартышка. На крик, по ощущениям через целую вечность, сбежалась детвора, в том числе ее старший брат.

— Тэя, не верещи, послушай меня. — громко, но спокойно указывал мальчишка, которого через минуту она будет лупить, обливаясь слезами.