Секунда

У нее засосало под ложечкой, как когда предвкушаешь что-то или просто тебе страшно. Девушка переводила взгляд от одного источника шума к другому, не понимая, что ее смущает и она снова остановила взгляд на окнах. Створки распахнуты, в аудиторию задувает ветерок, который колышет белую кружевную ткань, в кабинет пробиваются лучи солнца, но не пробивается ни единого звука. Источником тревоги было не что-то находящееся в аудитории, а его отсутствие. Точнее полное отсутствие шума с улицы, в окно не залетало ни единого звука: ни машин, ни разговор прохожих, ни даже просто внешний шум города, как будто на расстоянии пары километров кто-то взял и убавил громкость.

Тэя просидела еще пару секунд прислушиваясь – ничего! Какова вероятность, что в центре густонаселенного города, внезапно все, уехали? Исчезли? Стали вести себя тихо? Вторник, время близится к полудню и ни единого звука, не считая чиркающих карандашей и перешёптывания однокурсников. Сердце у Тэи забилось быстрее, под ложечкой уже не сосало, ее одолел невероятный страх. Мэри, заметив что она чем-то обеспокоена, потянула ее за руку.

– В чем дело? – спросила она.

– Слишком тихо.

– Что? У нас же проверочная, все мол…

– Не тут, там – Тэя указала на открытые окна, – на улице, ты не слышишь? Окно ведь открыто, – она не отводила взгляд от колыхавшейся тюли. – Где машины? Люди? Ты слышишь?

– Нет. – Мэри тоже обернулась на окна, – Ничего не слышу… Странно…

Тэя встала с места и направилась к окнам. Если у тебя паранойя, первое, что надо сделать – убедить себя, что все нормально. Мэри ее не остановила, мужчина за преподавательским столом, даже не взглянул, когда одна из его учениц покинула свое место, остальные ученики были слишком увлечены своим тестом.

Подходя к окнам, Тэя немного притормозила, ужас сковал ноги. Даже так близко к улице, она не слышала звуков. «Вот же гадство», – пронеслось в ее голове, – «похоже на дерьмовый триллер». Она сделала еще пару шагов, ухватилась за кусок ткани, единственное, что отделяло ее от того, чтобы высунутся на улицу и убедиться, что жизнь там идет своим чередом.

Тэя досчитала до трех, произнося между цифрами слово «секунда» и отодвинула тюль в сторону.

Ее ослепило солнце, через мгновение глаза привыкли к яркому свету и Тэя оглядела улицу. Никого, никто не гулял по тротуарной тропинке, которая проходила рядом с корпусом, дорога была пуста, даже на обочине не стояло машин. Автобусная остановка, на которой обычно галдели толпы студентов, теперь не укрывала ни единой души. Людей не было. Совсем.

Она проследила дорогу вдаль, но на расстояние, на котором она могла видеть хоть какое-то движение, не было никого.

Предчувствие беды подступило прям к горлу, не смотря на то, что солнце нещадно палило и термометр выдавал 32 градуса, ей стало холодно. Руки покрылись мурашками, тело знобило. Она уже собиралась отпустить занавеску и вернуться на место, как вдруг заметила, что из-за угла корпуса торчит задняя часть какого-то фургона. Он был зеленого цвета, но не ярко-зеленого как трава, а скорее зеленого как трава в тени или в темное время суток. Она не помнила его там, когда они заходили в корпус, возможно, просто не обратила внимания, но чутье подсказывало, что это не так. Она пыталась прикинуть, когда примерно стало так жутко тихо, не отрывая взгляда от автомобиля. Задние стекла, а точнее то, что торчало, были черными, как будто их обтянули темной тканью, а не просто наклеили тонировку. Несколько секунд Тэя всматривалась в окна фургона, но ничего не видела.

– Что там Тэя? – шепнула за спиной Мэри.

– Ничего, какой-то фургон. – Мэри выглянула из-за ее плеча, ее больше занимало все остальное, кроме фургона, она обвела взглядом улицу, еще немного посмотрела на фургон и залезла обратно в класс.