Сектор обстрела

— Я понял, товарищ сержант. Понял…

Через минуту Маслевич влепил разрывную пулю в затворную раму ДШК. Пулемет подпрыгнул, перевернулся в воздухе и скрылся за вершиной.

— У меня получилось, товарищ сержант! У меня…

…Тахир уже не скрывал гнева:

— Я повторять тебе должен? Оставь минимум людей и перекрой выход их ущелья!

— Ты же сам говорил, что второй маршрут займет в два раза больше времени.

— Иди вторым маршрутом!

Фархад решился подать голос только через минуту:

— Шурави уходят, гумандан-саиб.

Тахир не ответил. До сих пор все шло по его плану. Если бы еще часа три, Тахир намертво захлопнул бы выход из ущелья. Но, слишком уж быстро Дантес разгадал его план. Слишком уж поспешно он принялся уводить свои войска. Теперь шурави уходили. И ближе всех к Кунару был отряд Низари. Судя по докладам, ему удалось зажать в горах пару взводов. Но что такое три десятка мальчишек, едва научившихся на курок нажимать. За те деньги, что Тахир получил на всю операцию, он должен был, чуть ли не генерала на аркане привести.

Правда, эта кучка неверных во многом и помешала его плану. Когда все уже было готово, они словно из-под земли выросли, заняли высоту и перекрыли путь к Кунару. Оттуда по-прямой километра три. А бронетехнике, по ущелью, все десять будет. Бой за высоту превратился в мясорубку и растянулся на целых полдня. "И все его снайперы не помогли. Вот за это великий полководец Низари ответит, — при этой мысли Тахир стиснул зубы. — Застрять у самого порога!.. Хорошо хоть догадался пустить большинство этих баранов в обход источника. И то неизвестно — успеют ли теперь…"

…Если бы не этот проклятый кяфир на вершине, его люди давно бы уже ждали шурави у выхода из ущелья. Но этот шакал, словно из железа был сделан. Как только не пытались они его оттуда выкурить, он все равно держался. И не просто держался, не давал голову поднять. Казалось, этот иблис скалы насквозь видел. Стоило кому либо пальцем пошевелить, камень под которым он прятался тут же осыпало ливнем пуль.

"Сколько людей положил — шакал! Но затем они сюда и шли… Тут уж… кому плаха, а кому караван-сарай", — Низари невольно проникся уважением к противнику, и тут же представил, с каким удовольствием он выпустил бы кишки этому неверному. Даже после расстрела своими же вертолетами он держался. Но огонь сверху все же ослабел и утратил точность. А Тахир и слушать не захотел. Идти вторым маршрутом означало провалить операцию. Оставалось только одно — взять высоту. Вопреки приказу, Низари решил отдать команду начать продвижение к вершине. Но после огневой подготовки из всех стволов…

— У меня получилось, товарищ сержант! У меня…

Шквал огня снизу оборвал его на полуслове. Но дым, который только что помог душманам скрыться от вертолетчиков, сослужил им сейчас плохую службу. Теперь они тоже не видели позиции шурави и стреляли наугад. Но плотность огня все же была довольно внушительной. Маслевич упал под бруствер и в ужасе обхватил голову руками прямо поверх каски. Пули со зловещим шелестом полетели над вершиной. Через минуту он снова попытался подняться над бруствером. Но очередной поток огня уложил его за камни.

Показалось, что душманы видели каждое его движение. Прошло не меньше минуты. Интервал между выстрелами увеличился. Плотность огня стала поменьше. К Маслевичу начала возвращаться способность соображать. С ужасом он понял, что сейчас душманы разделились. Часть из них, скорее всего, поднимается сейчас из-за камней, чтобы перебраться выше, а остальные ведут стрельбу, чтобы прикрыть маневр.

Нужно было встать и открыть огонь, чтобы перехватить инициативу. Иначе через пару таких пауз душманы доберутся на рубеж броска гранаты. А тогда — совсем мрак: можно прощаться с жизнью.

Очередная пуля разнесла камень, на который опирался ствол пулемета. Переборов страх, он нашел в себе силы подняться. У него просто не оставалось выбора. И все же ему повезло. Дым не позволял моджахедам вести огонь прицельно. Длинной очередью, патронов в пятьдесят, он заставил противника вжаться в камни.

"Патроны нужно экономить, — промелькнуло в голове, — Они же так не стреляют". Маслевич попытался сдержаться. Даже убрал палец со спускового крючка. Теперь у него появилась возможность обзора сектора обстрела. Внизу, сквозь густой туман чёрного дыма местами пробивался оранжевый. Маслевич присвистнул: "Так вот почему летуны их не тронули".

Откуда душманы взяли сигнальный дым, уже не имело значения. Главное, он помог им провести летчиков. Тут же, из-за дымовой завесы, метрах в пятидесяти, вылетела еще одна шашка. Еще ближе… Клубы чёрного дыма еще плотнее затянули сектор обстрела. Практически одновременно открыли огонь с соседней сопки. Маслевич снова упал под камни.