Сектор обстрела

При этих словах встрепенулся Озеров. Комбриг переглянулся с капитаном. Они поняли друг друга без слов. Слишком уж много событий увязывалось на этого парня: убитый «географ-наживка», расстрел механика, а теперь еще и эта телеграмма, которую еще ночью опровергал особист гарнизона N. Содержание ее совсем не обязательно должно было соответствовать действительности. Единственным аргументом в пользу Белограда была его молодость. В таком возрасте «кротов» не бывает…

Озеров мгновенно сориентировался и, не сказав ни слова, побежал в сторону машины связи…

Дантоев отправил прапорщика с глаз долой:

— К машине!

Ветлин, недоумевающий от случившейся с комбригом перемены, уже, было, развернулся, чтобы удалиться. Но следующей командой полковник остановил его:

— Стой!

Прапорщик повернулся и принял строевую стойку. Дантоев приблизился к нему вплотную и спросил:

— Скажи-ка мне, прапорщик, этому твоему Белограду сколько до дембеля осталось?

— В ближайший приказ, товарищ полковник.

— И как он служит?

— Нормально, товарищ полковник, — эти вопросы совсем сбили Ветлина с толку.

— А в связях с афганцами ты его не замечал?

— Никак нет.

— Да ну? А с наркотой как?

Ветлин немного замялся. Но, сообразив, что сейчас врать бессмысленно, предпочёл сказать правду:

— Вы же знаете, товарищ полковник — дембеля без чарса не бывает.

— А где он его берет, как думаешь?

Ветлин промолчал. В его голове вихрем пронесся целый поток мерзких мыслишек, смешанных с отвращением и презрением: "Неужели тебе, бабай грязный, нужен повод, чтобы парня на похороны матери не пустить и тем самым не нарушить этот долбаный приказ?"

— А ты говоришь: никак нет. К машине! — последовал приказ.

Дантоеву ответа на его вопрос и не требовалось. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: чтобы взять наркотики, нужно чего-нибудь украсть и продать тем же афганцам. Эти "товарно-плановы?е" отношения зампотылу совсем уже замордовали. Тот давно уже отчаялся и махнул рукой на постоянную недостачу в подразделениях мыла, ложек, простыней и прочей дребедени.

Дантоев снова погрузился в размышления: "Насколько далеко зашли эти отношения у Белограда — одному Аллаху известно. А ведь он к дембелю готовится. И парадка нужна, и подарки любимой. А жадность уже не порок, если человек однажды продался. А продался по мелочи, подсадят на крючок так, что… Но парню всего двадцать лет… На хрена он им сдался? А Файзулла? Тоже ведь — рядовой… Правда, с поста наблюдения…"

Дантоев начал анализировать происшествия в бригаде за последние полгода. Взрыв гранаты в клубе во время демонстрации фильма унес жизни шестерых. Тогда все отнесли на счёт неосторожного обращения с оружием.

Подрыв водовозки на мине прямо на территории части так и не расследовали. Вопросы так и остались открытыми. Как мина оказалась на территории части, так и не выяснили. В такую степень нахальства душманов просто не верилось. Но факт оставался фактом. Мину кто-то поставил. Но третья рота в то время была на охране дороги.

Взрыв ПТУРСов* *(противотанковый реактивный управляемый снаряд) на БРДМ прямо в парке едва не уничтожил артсклады. Тогда один из снарядов полетел прямо на склад. Там как раз разгружалась машина с выстрелами. Только чудом ПТУРС не попал в боезапас и не подорвал всю бригаду. Вот тогда, комбриг точно запомнил, при расследовании выяснилось, что в карауле была третья рота. Хотя признаков диверсии тогда и не нашли, Кузнецов все равно получил взыскание и лишился отпуска.

Комбриг устал сушить мозги: "Пусть Озеров разбирается. Главное вернуть этого артиста в часть, а там посмотрим".

Озеров, пока добежал до машины связи, постарался угомонить эмоции. Взяв микрофон в руки, он уже подчёркнуто спокойно начал вызывать Кузнецова:

— Третий — Южному.

В рации затрещали отрывистые хлопки выстрелов. Почти сразу ответил Белинский.

— Третий на приеме.

— Доложите обстановку!

— Нас зажали в квадрате семнадцать. Я только что передал координаты противника.

Озеров машинально поднял глаза на артиллериста. Тот кивнул в подтверждение.

— Командира подразделения на связь! — скомандовал Озеров.

Рация снова захрипела. Сквозь внезапно наступившую и весьма подозрительную тишину Озеров услышал чей-то крик. Кто-то из бойцов, совсем рядом с микрофоном, прокричал голосом полным отчаяния:

— Товарищ старший лейтенант! Ротного…!

— Чтооо!.. — донесся вопль Белинского.

Озеров понял: "Очевидно, Белинский забыл отключить микрофон. Неужели Кузнецова…" Связь пропала…

Глава тридцать девятая

Белинский от неожиданности забыл отпустить тангенту микрофона.