Секта Эгоистов (сборник)

Близ Нового моста я остановился у прилавков букинистов; как всегда, здесь предлагались все те же дежурные редкости, скверные старые романы, годные лишь для того, чтобы подпирать шкафы, скрадывая неровности пола, а также устаревшие медицинские и технические энциклопедии и, в избытке, альманахи, календари, афиши и почтовые открытки былых времен. Маскируя свое безделье любопытством, я лениво блуждал взглядом по груде книг.

И вот, под платаном на набережной Больших Августинцев, мое внимание привлек том со странно пустым корешком, на котором не значилось ни имени автора, ни названия произведения. Я раскрыл книгу.

Это оказалась «Галерея великих людей», гравюры с портретов, сборник, изданный в 1786 году в типографии Маллена Мальера, обладателя Королевской Привилегии.

Я принялся листать издание.

Под моими пальцами дефилировали грубые изображения Расина, Корнеля, Буало, Ришелье, Бержерака, Фонтенеля… потом что-то внезапно приковало мое внимание. Я вернулся назад, и точно: на обороте страницы, внизу, предваряя следующую гравюру, значилось: «Гаспар Лангенхаэрт, гравюра Малькомба с портрета Вижье». Взгляд мой рванулся на следующую страницу, чтобы увидеть портрет.

О ужас! То был Дидро, кисти Ван Лоо, в самой примитивной репродукции.

Непонятно.

У меня отняли Лангенхаэрта, не успев мне его дать…

Дидро вместо Лангенхаэрта? Неужели это один и тот же человек?

Я вгляделся повнимательней: там недоставало страницы, она была вырвана. Тонкая полоска бумаги, чуть выступавшая между листами, свидетельствовала о том, что страница существовала, но была вырезана. И значит, портрет Гаспара Лангенхаэрта все-таки содержался в этой книге!

Радость возобладала над разочарованием. Сомнения испарились. Не важно, что портрет украден, главное, что Гаспар Лангенхаэрт, теперь я знал это точно, не был ни призраком, ни чьей-то шуткой, он был известен и даже почитаем настолько, что в конце столетия его портрет был включен в «Галерею великих людей». Я с нежностью глядел на тонкую полоску бумаги и даже погладил ее пальцем, как если бы мне представили самого Гаспара собственной персоной.

– Милостивый государь, позвольте вам заметить, что вы заблуждаетесь. Даже хуже, вы просто попали впросак!

Я вздрогнул и обернулся: высокий худой старик пристально уставился на меня. Его синие, стального оттенка, глаза пронизывали меня насквозь. Его нос напоминал орлиный клюв. Он не говорил со мною, а читал мои мысли.

– Что вы имеете в виду?

При этих словах высокий старик задвигался, и это внезапное оживление было столь же впечатляющим, что и его прежняя неподвижность. Взмахнув руками, словно крыльями, он сорвал с себя очки, перевел дыхание и, устремив в небеса взгляд, исполненный безнадежности, со вздохом произнес:

– Эта книга ничего не стоит. Это фальшивка.

– Как «фальшивка»? Что именно в этом издании поддельно?

– Да все, сударь мой, все! Копии несуществующих картин! Имена не тех граверов! Умолчание истинных авторов издания! Шутка, сударь, фарс, каламбурда-с! – Он был явно доволен своим последним словечком. – Я просто хотел вас предостеречь, потому что у нас, видите ли, не принято дурить клиента, это наш принцип: мы не стремимся набить цену своему товару.

Так это был всего лишь букинист! Естественно, как я сразу не догадался! Ловкий коммерсант проделывал со мною трюк изначальной откровенности, чтобы получше облапошить потом.

– Но здесь не все фальшивка! – тупо сказал я. – Писатели, чьи портреты представлены в книге, действительно существовали.

Мне было совершенно наплевать на неподлинность гравюр и ложные выходные данные этой «Галереи», я боялся, как бы у меня не отняли Лангенхаэрта.

Он взглянул на меня, сначала изумленный, а затем обрадованный подобной глупостью: он уже чуял во мне легкую добычу, идеального простофилю, и даже дружески потрепал меня по плечу:

– Разумеется, никому не пришло бы в голову усомниться в том, что Расин, Корнель и Мольер действительно существовали. Но я вижу, что вы любитель изящной словесности, и я бы скорее порекомендовал вам вот эти великолепные собрания, полнота которых…

– Не важно, – сухо перебил я. – Меня интересует этот сборник.

Остановленный буквально на лету, старый мошенник поставил на место книги, которые уже протягивал было мне.

– Этот стоит триста франков.

– Еще чего. Ваш альбом испорчен: в нем недостает страницы, причем именно той, которая мне нужна.

Он выхватил у меня из рук книгу и принялся разглядывать изъян. Затем он медленно поправил на носу очки и с сокрушенным видом произнес:

– Я совершенно не повинен в этой порче, милостивый государь. Потрудитесь взглянуть повнимательнее на линию отреза, вы увидите, что она очень ровна, а это значит, что злодеяние совершено при помощи линейки и бритвы, сама же книга была зажата в тисках или придавлена чем-то тяжелым. К тому же, не сочтите за труд взглянуть, линия отреза слегка пожелтела, что свидетельствует о ее давности. Не исключено, что страницу вырезали в те же времена, когда издали книгу…

Он был прав… в те же времена, когда издали книгу…