Секта

Мужчина в несколько шагов пересек парковочную площадку. Запустив двигатель "тандеберда", он швырнул на заднее сиденье дорожную сумку, с которой не расставался ни при каких обстоятельствах. Выжал сцепление, правая нога легла на газ. Где-то вдали выли сирены полицейских машин.

"Тридцать секунд, - подумал он. - Она будет здесь через тридцать секунд -или не будет вообще".

Осень ушла ночью. Был ясный, солнечный день, но осень уже покинула эти края, отступая все дальше к югу. Черный "тандеберд" стоял в придорожном лесу, ярдах в пятидесяти от шоссейки. Невидимые отсюда, по трассе сновали машины, порой проносились груженые трейлеры или "грейтхаузы", -тогда почва устало содрогалась и ключи в замке зажигания слегка дребезжали.

- Я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что знаешь, - проговорил мужчина. - Все. И это может оказаться важным в первую очередь для тебя самой.

Вместо ответа девушка приподняла край своего безразмерного свитера и вытащила заткнутую за пояс джинсов мятую картонную папку. В последний раз папку, схожую с этой, мужчине приходилось видеть на предпоследнем курсе колледжа у преподавателя английской литературы, в которой тот собирал худшие сочинения выпускников на протяжении последних двадцати лет.

- Кажется, нам пора познакомиться, - сказала девица, раскладывая на коленях папку и разглаживая края. - Меня зовут Энни Грин. Я журналистка.

"Значит, за этим она и бегала в номер, когда копы уже строились возле подъезда".

- И что же ты здесь хранишь? Любовные письма?

- По-моему, вы до сих пор не представились.

Голос девушки казался удивительно спокойным. Но это было обманчивое спокойствие.

- Стивен Лангелан. - Мужчина на секунду прикрыл глаза. - И на этом обмен любезностями закончен. Я жду ответа на вопрос, который задал.

Она вздохнула:

- Я приехала в Бакстон пятнадцать дней назад. Вообще это даже не было редакционным заданием. Журналистское расследование - главным образом по моей инициативе.

- Что за издание?

- "Чикаго трибьюн". Далековато отсюда, верно?

Она нервно засмеялась, однако в ее глазах не было и намека на веселье.

- Я занималась криминальной хроникой в отделе происшествий. Поэтому исчезновения людей -бесследные исчезновения - обязательно попадали в поле моего зрения. Я вела своеобразный учет - там, где удалось размотать хоть какой-то след, и там, где полиция садилась в лужу. Постепенно это стало моей темой. Со временем меня перестала интересовать только территория штата. В других происходили дела и почище. СентЛуис, Цинциннати, Колумбус... Узнать что-нибудь стоящее на Восточном побережье было сложнее, там хватает своих репортеров. Но кое-что удалось разнюхать в Бостоне и даже в Нью-Йорке. Тема казалась неисчерпаемой... еще полгода назад.

- Что, полгода назад у копов сильно поубавилось дел? -лениво спросил Лангелан.

- Да... и нет. Исчезновений действительно стало меньше, но подскочило число самоубийств. Причем самоубийств, совершенно немотивированных.

Лангелан улыбнулся:

- Существует очень мало событий, мотивированных меньше, чем самоубийство.

Энни слегка покраснела.

- Я не говорю о людях, известных только ближайшим родственникам. В стране - во всяком случае, в ряде центральных штатов и на побережье - стали сводить счеты с жизнью люди весьма заметные. Влиятельные. Преуспевающие на самом пике карьеры, у которых абсолютно не было мотивов для суицида.

Лангелан молчал. Он знал о внезапных исчезновениях и убийствах, мастерски замаскированных под самоубийства, столько, сколько этой дамочке не узнать за всю свою репортерскую карьеру, занимайся она ею даже лет девяносто. Ну и что?

Он отвернулся и посмотрел в окно. Мох у самой земли был припорошен первым инеем. Холод постепенно просачивался в уютный салон "тандеберда". Зимы впрямь осталось ждать очень недолго. Ему вдруг вспомнилась шумная, искрящаяся огнями Тампа и уютное местечко неподалеку от Сарасоты. Край, где не бывает зимы. Край, куда он и собирался отправиться, но прежде требовалось отработать контракт. Он почувствовал, как Энни тронула его за рукав.

- Взгляните. - Она протягивала свою папку.

Лангелан неохотно взял и раскрыл обложку. Мятый картон еще хранил тепло ее тела. В папке были собраны газетные вырезки. Некоторые пожелтевшие, с надорван-, ными уголками. Другие совсем свежие. Он принялся их бегло просматривать. Практически все они были некрологами.

Вырезка из "Балтимор тайме", датированная 29 января 1993 года.

ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ КОНГРЕССМЕНА

"Скончался в больнице, не приходя в сознание, конгрессмен от штата Мэриленд Джон Пейси, 42 лет.

По словам его секретарши мисс Томпсон, конгрессмен этим же днем должен был вылететь в Вашингтон на слушания в комиссии, где он председательствовал.

Приблизительно около полудня -мисс Томпсон собиралась на ленч - она услышала звук открываемого окна в кабинете своего шефа и почти сразу крики людей внизу на улице. Дежурный врач из Балтиморской городской клиники констатировал смерть от многочисленных переломов и обильной потери крови.

По словам шефа полиции, оснований для подозрения в умышленном убийстве нет.