Секта

– Перед Господом мы все грешники, – лаконично ответил Якоб Месмер и перекрестился. – Я откровенно признаю, что, начав работать в предприятии своего отца, я очень скоро очутился в плену тех систем руководства, которым там обучали: JTI, «Майерс & Бриггс», DISC, меня околдовали чары этого мира. Поэтому я разработал собственную терминологию, отфильтровал то, что уже было написано, и наконец изобрел месмограмму. И когда мне явился Господь и сказал, как сильно я от него отдалился, то я, устыдившись, отверг то, чем до того занимался. Но тогда на меня была возложена задача разоблачить дьявольский обман, созданный моими предшественниками. Разрушить ложные храмы. И вот я стал их изучать…

– И что же ты обнаружил?

Месмер бросил на Томаса высокомерный взгляд:

– Не думаю, что ты способен понять такие вещи, но попытаюсь тебе объяснить. Я узнал, что такая общепризнанная система, как DISC, оказывается, создана человеком, который до этого рисовал языческие комиксы вроде «Чудо-женщины»[35], а одна из самых широко распространенных систем менеджмента JTI основана на учении Юнга[36] – жалкого извращенца, который не мог удержаться от посягательства на своих пациенток. Эннеаграмма[37] была создана мошенником по фамилии Гурджиев[38], человеком, занимавшимся оккультизмом. Хуже того – вся типология «Майерс&Бриггс», самая распространенная система психологического тестирования, основана на досужих кропаниях американской домохозяйки и ее дочери. Кстати, они были написаны на кухонном столе, пока ее муж вместе с Оппенгеймером был занят разработкой первой атомной бомбы, которая еще на один шаг приблизила человечество к геенне огненной. Понимаешь теперь, что все они были шарлатанами и точно такими же исчадиями дьявола, как мой отец?

– И тем не менее это ты уничтожил целую общину.

– Все, что я сделал, – это наглядно продемонстрировал одно важное положение.

– Какое же?

– Что никто не может конкурировать со Священным Писанием. Что по сравнению со всеми системами и философиями, какие есть в мире, настоящий товар есть только у Бога.

– И какой же это товар?

– Вечность. Кто может с нею тягаться? – самодовольно ухмыльнулся Якоб Месмер.

Раздался выстрел, теперь уже совсем близко. Звук был трескучий, и Томас понял, что стреляли из полицейского автомата. В следующую секунду возле самой теплицы послышались громкие команды. Тяжело вздохнув, Месмер прислонился к несущей опоре. Казалось, он перестал помышлять о бегстве.

– Твой отец. Ты задавал ему вопрос об ожоге?

– А что ожог?

– Если он не связан с пожаром на Бельгиенсгаде, то когда же случилось это несчастье?

– Несчастье? Да, конечно. Назовем это так. – Якоб Месмер поглядел в сторону открытой двери. – Это случилось давно. Мы все могли погибнуть в том спасительном огне. Тогда мы избежали бы нынешней неразберихи и давно были бы у Господа.

На пороге появились одетые в темную форму бойцы специального отряда в масках и с автоматами наперевес. Три тонких лучика от фонарей заплясали во мраке. Когда в луч света попали Якоб Месмер и Томас, полицейские их окликнули.

– Сгинь, Сатана, сгинь! – выкрикнул Якоб Месмер, тыча в сторону полицейского своей палкой.

В тот же миг раздались очереди, и пули со страшной силой ударили в лицо и грудь Якоба. Он рухнул и остался лежать у ног Томаса. В следующий миг от его разнесенного в клочья лица по полу разлилась лужа крови. Томас поднял руку, показывая, что сдается, не отрывая глаз от пузырьков крови, проступавших в уголке рта Якоба.

64

Ночь осветилась мощным пламенем нескольких пожаров, бушевавших в «Гефсимании», и синими вспышками проблесковых маячков карет «скорой помощи», въехавших на территорию фермы. Два спасателя в сопровождении врача положили Томаса на носилки и вынесли из теплицы. Томас с трудом дышал в надетой на лицо кислородной маске, пока его везли по узенькой дорожке к машине. Они миновали охваченное огнем главное здание, окруженное пожарными, которые пытались потушить пламя. На траве неподалеку, со связанными за спиной руками, лежали ничком на земле пятеро охранников Якоба, их стерегли несколько вооруженных полицейских штурмового отряда. Проезжая мимо, Томас увидел за деревьями уложенные в ряд перед храмом мешки с трупами, их было много. Из парадной двери два полицейских техника в белых комбинезонах как раз выносили еще один мешок. Томас сорвал с себя кислородную маску и, повернув голову, попытался разглядеть, что делается позади.

– Есть кто-нибудь… выживший?

Врач, грузная женщина лет тридцати пяти, тотчас же попыталась вернуть маску на место.

– Нельзя ее снимать…

– Есть выжившие? – настойчиво повторил Томас, отстраняя ее руку. – Есть, черт возьми, хоть кто-то выживший?

Она мельком посмотрела в ту сторону, поправляя на нем маску.

– Я… Я просто не знаю. Но кажется, там ничего хорошего.

Его покатили дальше через площадку перед домом, и женщина на ходу ласково прикоснулась к его плечу:

– Вам повезло, отдыхайте теперь. Постарайтесь расслабиться, все как-нибудь обойдется.