Секта-2

– Нет, Рома тут ни при чем. Он нас не интересует. Я имею в виду, конечно же, Продана Аркадия Семеновича, ректора академии каббалы, владельца всевозможных активов и сенатора. Анастасия, вы ухитрились подойти к нему с такой стороны, откуда он, что называется, не ждет подвоха. Ничем таким ужасным я вас заниматься не призываю, ни в кого не надо будет стрелять, не надо никого травить. Просто, как бы вам сказать… Ведь вы с ним разговариваете вполне свободно на любые темы? Вот и продолжайте в том же духе, а я иногда стану вам задавать вопросы.

– Хотите, чтобы я стала стукачкой в законе?

Генерал потупился и стал похож на застенчивого убийцу.

– Как-то вы уж очень резко это называете. Я вам предлагаю работать на самую серьезную организацию в этой стране.

* * *

Настя не стала с ним препираться. Да и какой в том смысл? Она подумала, что на самом-то деле она только сейчас и начинается, настоящая жизнь. Ее первый муж, Герман, только за это и ценил жизнь, находя в постоянной, непрекращающейся авантюре высокий вкус настоящего, полноценного бытия, всякое мгновение которого наполнено игрой, живостью, азартом. Значит, она нужна им, вон какую придумали схему подхода: и дед этот, оказавшийся, как говорится, «двойным агентом», работавшим и на организацию Мушерацкого, и на общество высокопоставленных каббалистов, и, возможно, Рома, хотя он на сотрудника такого ведомства вообще не похож, но это ничего не значит, и, наконец, ее «литературный агент» с подшивкой английских журналов в своем кабинете – вот этот-то как раз совершенно точно «их человек». Ну и пусть. Когда тобой заинтересовалась система, то не спеши гордо заявлять о своей приверженности идеалам анархии старика Бакунина. Сперва выслушай, что от тебя хочет огромный, дышащий, фасетчатый глаз, состоящий из множества глазенок, глазков, глазочков, в поле зрения одного из которых ты вдруг попала. Быть может, все не так уж и плохо. Быть может…

Да, она действительно сильно изменилась с того времени, когда несколько лет тому назад сошлась с Германом. На смену прежней бунинской девушке пришла опытная современная женщина, познавшая и любовь, и разочарование, и обман, и тоску, и более всего на свете от той, прежней Насти отличало Настю нынешнюю стремление идти сквозь жизненный шторм, находя в этом полное удовлетворение. Когда шторма не было, Настя – подсознательно, конечно, – испытывала дискомфорт. Сейчас она чувствовала, что шторм, столь желанный для нее, может вот-вот разразиться, и шла ему навстречу.

– Выкладывайте подробно, с чем пришли. Что от меня требуется?

Мушерацкий едва заметно кивнул и, прикрывая рот рукою, тихо, так, чтобы только Насте и было его слышно, заговорил, начав с того, что ей в первую очередь необходимо привлечь к занятиям Рому. Он – краеугольный камень всей операции, перелицованный человек, без него весь этот колоссальный замысел не имеет смысла. Выдержав минуту его откровений, Настя впервые захотела проснуться, но никакого сна и в помине не было. Шторм начинался. Настоящий жизненный шторм.

IV

С Ромой ей пришлось помириться в срочном порядке – таково было задание, полученное от Мушерацкого. Впрочем, для Насти оно оказалось несложным, более того, она выполнила его с немалым удовольствием. Описать радость Романа она не взялась бы, настолько тронул ее его искренний порыв. Как водится, окончательное примирение произошло в постели, и молодые люди долго изнуряли друг друга. «Отдача и наполнение – нет лучшего примера этой каббалистической истине», – подумалось Насте после очередного пика экстаза, выше которого им обоим в тот вечер было уже не подняться. За то, что Роман делал в постели, Настя готова была терпеть его выходки бесконечно. Особенно ее возбуждала мысль, что, творя любовь с одним человеком, она как бы одновременно занималась этим с двумя…

Самое время было перейти к разговору и склонить наконец этого безбашенного типа с ценной душой к согласию приступить к занятиям в академии. Настя начала немного издалека:

– Знаешь, я хочу тебе рассказать о своей новой профессии. Теперь я литературный негр и батрачу на некоего весьма влиятельного сукиного сына в ранге сенатора с говорящей фамилией Продан. Это страшный человек, Рома! Он масон и каббалист, а значит, и цели у него страшные. А меня обложили, как волчицу во время охоты, и знаешь, кто охотники? Шпана с Лубянки! Я-то давно поняла, к чему весь этот цирк. У журналистки Би-би-си и жены кремлевского чиновника отличный нюх на гэбэшные провокации! Им хочется побольше разузнать о моем, так сказать, клиенте, а я для этих целей подхожу как нельзя лучше. Продан – основной спонсор российского филиала академии каббалы. Ты внимательно слушал этого Лемешева?

– Вроде бы. – Рома пожал плечами. – Знаешь, я тут многое пережил, передумал и решил с этим не связываться. Все это какая-то чертовщина. И что же, так и есть? Значит, ты все-таки конченая сектантка, раз интересуешься разной ерундой и пытаешься меня ею основательно загрузить, перед этим как следует нагадив мне в душу. Знаешь что…