Сексуальный наркоман (ЛП)

– Она ушла, прежде чем я смог вернуть их, и они нужны ей для ее последнего доклада. Сможешь занести ей, перед тем как уйдешь сегодня?

Нет. Нет, я блять не могу, хотел он сказать. Но вместо этого, он сумел вежливо ответить «без проблем» и двинулся уйти.

– О, и Эван?

Он застыл и вцепился в конверт крепче, ожидая падения топора на голову.

– С тобой все в порядке? Ты выглядишь немного… усталым сегодня.

Он потер рукой подбородок и постарался улыбнуться, но знал, что этим Билла ни на секунду не одурачишь, если проницательные глаза, наблюдавшие за ним, были каким–то знаком.

– Да. Я плохо сплю, на самом деле. Думаю, в этом проблема.

Билл постучал пальцами по столу и кивнул, соглашаясь.

– Да, думаю в этом. Постарайся и отдохни в эти выходные, ладно? У нас не может быть топ–менеджера, который выглядит так, будто он нуждается в недельном отпуске. Ты нужен нам бодрым, сынок. Ну, знаешь, чтобы внушать доверие.

Эван выдавил из себя улыбку.

– Разумеется, – сказал он и быстро пошел в свой кабинет.

Оказавшись там, он закрыл дверь и прислонился к ней, быстро ослабляя галстук, душивший его. Он глотнул воздуха, но этого было недостаточно. После того, как скинул пиджак, он бросил его на стул вместе с конвертом и снова прислонился к двери, позволяя прохладе дерева просочиться через его влажную рубаху. Он даже не понял, что вспотел, усилие стараться быть нормальным и присутствие в офисе, очевидно, требовало физических затрат.

Пробегая пальцами по волосам, он снова сражался за глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце. Он не знал, как облегчить мучения, и из–за этого слетал с катушек. Он попробовал все свои варианты и до сих пор ничего не помогало.

Зависимость, которая однажды уже разрушила все в его жизни, снова тянула его вниз. Если он не справится с этим, как можно скорее, он, блять, утонет. Он посмотрел на свои трясущиеся руки, и они напомнили ему о катализаторе его нисходящей спирали – Рейган.

Это было из–за нее, почему он начал свой нескончаемый поиск, где бы опустошить свои яйца, и знал где–то глубоко в подсознании, что это из–за нее он никак не мог этого сделать. Раздраженный, он двинулся к столу, где лежал его портфель. Он должен был покончить нахрен с этим и пойти домой.

Раздался стук в дверь, пока собирал свои бумаги, но он проигнорировал его, не желая контактировать ни с кем в данный момент. Ему нужно было дождаться, когда все нахрен свалят, прежде чем уйти самому. Не нужны свидетели его отвратительного состояния, в котором он пребывал.

Стук повторился, но на этот раз в дверь просунулась голова. Светлая голова. Очень привлекательная, но нежеланная, светлая голова.

Когда Рейган заметила степень его раздетости, выражение ее лица стало озабоченным. Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Они не обменялись ни словом, когда она смотрела на него, ее глаза излучали понимание. Понимание и… долбанное сострадание. От этого взгляда его чуть не вырвало, и он отвернулся в отвращении к самому себе.

– Пожалуйста, уйди, – его голос был тихим, когда он закрывал глаза, его руки сжаты в кулаки на деревянном столе.

Он не был верующим, но помолился бы сейчас, если бы она просто ушла. Веревка, которая держала его тело вместе, была изношена, и если она порвется, он не уверен на что будет способен. И он не хотел, чтобы она видела это. Только не она.

– Эв…

– Я сказал, – он перебил ее, не смотря назад, – пожалуйста, уйди. Там письмо на стуле для тебя. Просто возьми его и уходи.

Тишина, охватившая комнату, была плотной, пока они оба стояли, застывшие на своих местах. Он ждал звука ее шагов, уносящих ее прочь за дверь и подальше от него. Подальше от ада, который кипел под поверхностью. Но он не слышал ничего. Ничего нахрен.

Он закрыл глаза и плотно сжал их, стискивая кулаки, пока не стало больно.

– Эван… – ее голос мягкий, уговаривающий на этот раз, как будто она ступала рядом с диким животным в комнате, и на самом деле, то, как он чувствовал себя, и она должна быть чертовски умна, чтобы быть осторожной. – Эван, посмотри на меня. Пожалуйста?

А разве не в этом херова проблема? Я не хочу останавливаться и смотреть на нее.

Он покачал головой, и когда сделал это, шаги приблизились.

– Остановись, – крикнул он, и ее шаги прекратились.

– Я не уйду, – произнесла она, ее голос вызывающий.

Он представил это, если бы повернулся сейчас, то увидел бы, как ее руки скрещены, а голова высокомерно поднята вверх. Эта картинка, когда она уверенная и властная, почти заставила его повернуться к ней. Она не будет оставаться такой высокомерной долго, если получит свое; он мог бы прижать ее к стене и задрать ее юбку за пять секунд.

– Тогда ты ищешь неприятностей. Я сказал тебе убираться.

– А я сказала, что никуда не уйду, – ее голос стал громче, пока она упорно отказывалась уходить. – Сейчас повернись и скажи мне, что, черт возьми, с тобой происходит. Ты не в порядке весь день.